Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0
|
Главная » 2011 » Декабрь » 23 » Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.
00:07 Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу. |
![Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу. бесплатно скачать]( "Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу. скачать бесплатно, без регистрации")
Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
| Скачайте и откройте один из архивов.
После этого вам будет доступен для скачивания файл: Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу. . Если файл не скачивается, воспользуйтесь дополнительной ссылкой и распакуйте
следующий архив. |
|
Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Ссылка: "Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Зеркало: "Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Зеркало 2: "Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Файл: Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу. - был проверен антивирусом Kaspersky Antivirus и ESET NOD32. Вирусов не обнаружено!
|
Читать Стальнов Илья Госпитальер 1-2 скачать Стальнов Илья Госпитальер 1-2 можно отсюда
В городке удалось разжиться деньгами, стянуть документы, приобрести
увесистые цитатники - вещь необходимая для каждого неохваченного".
- Привал, - сказал Динозавр.
Они расположились на обочине грунтовой дороги. Только что пропылил
грузовик с досками, и стояла пыль столбом.
- Отвратный мир. Отвратные ничтожества. И вообще все отвратно, - скучающе
произнесла Пенелопа, раскладывая на куске материи, который они украли в
лавке, припасы - помидоры, курицу и бутыль вина. - Как можно есть это
кошачье дерьмо и пить эту бычью...
- Не надо, - поднял руку Динозавр, зная, какое сравнение последует
дальше.
Поужинав, пару часов потратили на заучивание наиболее важных цитат, так
что, учитывая феноменальную память у обоих, вскоре могли достаточно бодро
лопотать на этом языке.
- В жизни не видела большей галиматьи, - покачала головой Пенелопа, со
злостью отбрасывая требник.
- Это высказывания великих мыслителей.
- Они были импотентами.
- Почему? - поразился Динозавр.
- Только импотенты могут тратить время на подобную чепуху. Ты послушай.
Пользуйтесь, но не злоупотребляйте - таково правило мудрости. Ни
воздержание, ни излишества не дают счастья". Это исповедь импотента. Твой
Вольтер был импотентом!
- Я бы не был столь категоричен, хотя, возможно, в этом есть доля истины,
- усмехнулся Динозавр...
- Ладно, положим, мы вживемся в этот мир. Что дальше?
- Работа. Найти Магистра. Выяснить, что за туз он припас в рукаве.
Повернуть ситуацию в свою сторону. Этого мы должны достигнуть.
- Должны - да. А сможем?
- Должны.
- Как мы умотаем с этой поганой планеты. Как бишь там ее?
- Гасконь.
- Вот именно. С этой поганой, треклятой, долбанной, дерьмовой, уродской и
вонючей Гаскони.
- Пока не знаю.
- Из того, что мы узнали, надеяться на привычный образ действий -
попытаться проникнуть в космопорт, проникнуть на корабль или взять его - не
может идти и речи, - зло произнесла Пенелопа.
- Правильно.
- Здесь просто нет кораблей! Здесь нет космопортов. Спутников на орбите.
Здесь есть паровозы и бензиновые монстры, которым место в пыточных камерах.
- Я не думаю, что Магистр рассчитывал здесь остаться навсегда. У него
есть какой-то путь назад. И мы должны найти его.
***
Сомов стоял на возвышении перед тремя судьями. Длинные их мантии
доставали до пят, лица были припудрены, парики хоть и белы, но достаточно
потерты. Да и само помещение дышало ветхостью и старомодностью. Но в нем все
равно ощущалось какое-то противоестественное величие.
- Я вручаю судьбу этого обвиняемого в ереси в ваши руки, Граждане, -
скучающе произнес Главный районный инквизитор.
Он был похож на бухгалтера на пенсии, возможно, и являлся таковым. Его
лицо было отечным и свидетельствовало о каком-то внутреннем недуге. Было
заметно, что ему неохота высиживать на заседании, заниматься пустопорожними
разговорами и выносить решения. Ему хотелось лежать у себя дома и
поглаживать кошку (или собаку), пилить жену и нравоучительно нудить что-то
детям.
Зал был битком набит разношерстной публикой, она собралась на развлечение
и желала получить всю массу ощущений. Судебные заседания напоминали Главному
районному инквизитору театральные пьесы, и ему не нравилось в них играть,
как человеку скромному. Но ему нравилось судить и миловать. Ему нравилось
исполнять долг Гражданина.
- Гражданин Джулиан, доложите обстоятельства.
- Докладываю обвинения недогражданину, именующему себя Никитой Сомовым, -
начал излагать суть огромный краснорожий субъект, которого только что,
похоже, выдернули из таверны. Красный нос достаточно ясно говорил об
излюбленном времяпрепровождении хозяина. Красномордый все время дергал себя
за усы, откашливался и старался не дышать на окружающих. Ему тоже сейчас
хотелось быть подальше отсюда. Таверны он любил больше, чем залы заседаний,
но это не значило, что ему совсем не нравилось карать, миловать и выполнять
долг Гражданина. - Он бродяжничал.
- Та-ак, - произнес негромко широкоплечий, бесстрастный, худой, как
щепка, и высокий, как фонарный столб, член трибунала, являвшийся
одновременно и секретарем. Он лучше всех знал закон и не хотел находиться
сейчас нигде, кроме этого зала. Ему не просто нравилось сулить, выполнять
долг Гражданина. Он обожал сам процесс. Он трепетал перед каждым заседанием.
Для него они были так же сладостны, как ночь, проведенная с красивой
женщиной, для отпетого сластолюбца. Он что-то бесстрастно чертил на бумаге,
лежащей перед ним. - Согласно уложению Совета Справедливых это заслуживает
общественного порицания...
- Его задержали без документов, дающих право на жизнь, - произнес,
зевнув, красномордый.
- Плюс неделя исправительных работ на выгребных городских ямах, - сделал
очередную отметку секретарь.
- Торговец говорил, что этот еретик посмел обращаться к нему на вы", -
красномордый рыгнул и закашлялся, огляделся затравленно и продолжил: - А это
является нарушением принципа равенства граждан. Подобное обращение, как
унижающее человеческое достоинство, отменено Советом Справедливых на
Пленарном Заседании 25 термидора семьдесят седьмого года.
- Плюс год каторжных работ...
- И самое главное: обвиняемый посмел креститься, поминал, как я уже
говорил, Бога и... Молился вслух.
Секретарь поставил на бумаге жирный крест и протянул ее
председательствующему.
Сомов хотел возмутиться. Молитву ему явно навесили ни за что. Он не
припомнил, чтобы произнес хоть слово молитвы на виду у кого-то, но, похоже,
спорить здесь было не принято - и не столько из-за правил этикета, сколько
из-за того, что возражения не принимались.
- Итак, я выслушал мнение трибунала, - скучающе произнес
Председательствующий, разглядывая бумажку, которую пододвинул секретарь. -
Несомненно, преступления недогражданина Сомова тяжелы. Но мы, исходя из
принципа гуманности, позволяющего нам прощать даже самых отпетых негодяев,
убийц, скотокрадов, даруем тебе, недогражданин Сомов, прощение.
Сомов облегченно вздохнул, как будто с его плеч сняли тяжелую ношу.
А Главный районный инквизитор продолжал: - Трибунал освобождает тебя от
наказания за содеянное. Мы уполномочены освободить тебя также и от дурных
мыслей. К сожалению, дурные мысли слишком глубоко укоренились в тебе.
Удалить их возможно только вместе с их источником.
- Как это? - не понял Сомов. Сердце тревожно кольнуло. Где-то он читал о
подобной шутке.
- Источник - твоя голова. Она будет отсечена через два дня.
*** - Еретик приговорен к милосердному лечению! - кричал малец,
пытавшийся всучить прохожим газету. - Завтра состоится лечение! Покупайте
газету с подробностями! Только в Сен-Марских новостях"! Фотографии с
процесса! Главный общественный инквизитор города подтверждает прозвище
железного!
- Допрыгался, - вздохнул Филатов, ознакомившись со статьей.
В Сен-Маре совершенно не ощущалось присутствия рядом Парижа. Захолустный
городишко со старинными домиками.
За те три часа, которые Филатов здесь находился, он сумел несколько
вещей. Он пополнил запасы наличности - ему стоило разок проехаться в конке,
туго набитой народом, и несколько Граждан лишились своих кошельков.
Разведчик достиг больших высот не только в мордобое и в выживании в сельве и
лесу. Он умел выживать и в городах, в том числе оставшись без средств к
существованию. Карманы он чистил не хуже, чем самые высококвалифицированные
карманники и даже профессиональные фокусники. Он мог бы в принципе с таким
же успехом завладеть и карманными часами, и подтяжками, и даже, может быть,
бабочками пассажиров, но ему это было не нужно. Ему нужны были деньги. Судя
по улову, на первое время их должно было хватить. А нет - пополнит запас
снова. Попасться он не боялся - вряд ли кому под силу высмотреть, как его
легкие и ловкие пальцы выметают содержимое карманов.
Пообедал он в уличном кафе. Достоинством местных населенных пунктов было
огромное количество питейных заведений, таверн, ресторанов, кафе,
забегаловок. Пища имела немножко странный вкус и уступала искусственной,
приготовленной стандартным пищесинтезатором. Но Филатова это не волновало.
По необходимости он мог питаться змеями, улитками, травой, всем, что давало
какие-то силы и возможность не помереть с голоду.
На разведчике теперь был длинный черный плащ, который он купил в магазине
и который выглядел куда лучше, чем одежда, позаимствованная у лесоруба".
Массивные серебряные карманные часы показывали восемь. Скоро начнет темнеть.
- Пора! - хлопнул ладонью Филатов по столику и встал, бросив на стол
монеты, которые тут же сгреб подскочивший официант.
- Спасибо, гражданин.
- Пожалуйста, гражданин. Мы все равны, - Филатов положил руку на плечо
официанту.
- Равны, - воодушевленно кивнул официант, при этом не постеснявшись
прикарманить всю сдачу.
До места разведчик добрался на извозчике. Поднялся по мраморным ступеням
большого жилого дома, прошел на второй этаж, потянул за шнурок звонка.
Из-за дверей послышалось шуршание и женский голос осведомился: - Кто там?
- Серж Конте, - произнес Филатов.
Дверь открылась. Женщине было лет двадцать пять. Она была не особенно
красива, но достаточно симпатична и фигуриста, в ней имелась какая-то
изюминка, но несмываемый отпечаток на лице ясно говорил о роде ее занятий.
Жозефина была проституткой. Филатов познакомился с ней на улице. Она
тогда сказала: - Гражданин пусть не думает, что я падшая женщина. У меня
есть свой угол, и я принимаю клиентов только там. Ты мне нравишься, и я
сделаю тебе скидку.
Судя по названной сумме, если скидка и была, то настолько мизерная, что
для ее рассмотрения потребовался бы микроскоп.
Филатов взял ее мягко за талию и прошептал: - Крошка моя, ты живешь одна?
- Да.
- Тогда я плачу тебе впятеро больше, лишь бы провести эти сутки с тобой.
Ты будешь принадлежать только мне. Мы упьемся любовью на нашем ложе, и над
постелью будут кружить ангелы любви.
- Ангелов нет, охальник! - воскликнула проститутка, холодно отстраняясь,
но потом вспомнила о предложенной сумме и переспросила: - Впятеро больше?
Да.
- Я тебя уже люблю! - она впилась губами ему в губы. И вот теперь он
стоял на пороге ее дома.
- Заходи, любовь моя, - она кинулась ему на шею и снова профессионально
поцеловала в губы.
Филатов читал, что в прошлые века поцелуи в губы между клиентом и дамой
казались предосудительными. Но когда это было? На каких планетах? Жозефина
целоваться умела. Они стояли на пороге, а ее руки уже искали то, что ей
необходимо по профессиональным обязанностям.
Стол уже был накрыт на врученный заранее задаток. Огромная плетеная
бутыль вина, дымящееся мясо, фрукты. Филатов подумал, что, может быть, зря
заходил в ресторан. С другой стороны, он намеревался провести в этом
помещении достаточно продолжительное время.
- За стол, милый! - воскликнула Жозефина.
Красное вино заструилось в высокие хрустальные бокалы. Филатов не забывал
подносить к еде индикатор слежки, в который был вделан и анализатор - победа
миниатюризации, целая лаборатория умещается в браслете на руке. Отравы в ней
не было.
Долго заниматься ненужными предисловиями Жозефина не собиралась. Увидев,
что гость отставил наполовину наполненный бокал, она осведомилась: - Все?
- Пожалуй, - кивнул Филатов.
С гиканьем она кинулась ему на шею, срывая свою кофту и обнажая
соблазнительные полные груди. Она прижала голову клиента к своим формам,
покрывая поцелуями его затылок. А потом потащила к высоченной, шириной чуть
ли не во всю комнату, деревянной кровати с толстой пуховой периной.
Разведчик отказываться не собирался.
Кровать скрипела немилосердно - жалобно, будто с обидой. Но Филатов
отключился от этого - он умел отключаться от ненужных раздражителей, - и
сосредоточился на самом процессе. Похоже, Жозефина была неплохой
специалисткой своего дела. Она была жарка, желанна, ее тело было прекрасно
само по себе. Она жила в мире, где не было пластохирургических комплексов и
мышечной подгонки, где не ведали, что, имея достаточные средства, можно
менять черты лица по своему желанию, равно как и фигуру. На Гаскони старость
проходила плугом по лицам и делала дряблой и отвратительной некогда
прекрасную оливковую кожу. Жозефине было отведено не так много лет, в
которые она могла заколачивать деньги своим женским очарованием. И она
использовала эти годы вовсю. Она дарила удовольствие, иногда получала его
сама и зарабатывала на безбедную жизнь. Она была довольна собой, искренна и
развратна.
Впрочем, это ей казалось, что она донельзя развратна. Она выкидывала в
постели такие фортели, о которых боялись и помыслить гасконские обыватели.
Она ласкала все тело клиента губами, она ласкала себя, извиваясь в порыве
страсти и покрикивая - впрочем, умеренно, чтобы не переполошить соседей. Она
делала для мужчины все, особенно для такого мужчины, как Филатов - сильного,
красивого и богатого. Она бы сделала и больше, но не знала, что.
Она доставляла Филатову удовольствие даже не столько своими ласками,
сколько какой-то наивной неискушенностью и искренностью. Ему было с чем
сравнить. Например, с сексуальными забавами на той же Аризоне или других
мирах первой линии. Там правил культ сексуального кайфа, доведенный до
предела. Помимо того, что там жрица любви работает своим телом, она,
фактически, является оператором достаточно сложного оборудования -
сенсорусилителей, центров удовольствия, магнитных эректоров, умеет
докапываться до самых сокровенных глубин психики и извлекать чистые зерна
кайфа, погружая сознание человека в пучину, из которой некоторые и не
собирались возвращаться. Так что по тем меркам усилия Жозефины можно было
расценить просто как пуританские.
- Тебе доставлял кто-нибудь такое удовольствие, милый? - проворковала она
ему в ушко, наваливаясь мягкой грудью на его живот.
- Никогда, - неискренне произнес он. Забавы продолжались уже третий час.
И Филатов начинал скучать.
- Ты не хочешь немного перекусить? - зевнув, осведомился он.
- Пожалуй, - согласилась Жозефина.
Филатов набросил на себя тонкий халат и подошел к столу, уселся на стул.
Напротив, не утруждая себя облачением хоть в какое-нибудь подобие одежды,
устроилась Жозефина. Она налила из бутыли красного вина. Жадно осушила
стакан. Потом еще один. Вино будто проступило на ее щеках - они стали
красными, а в больших карих глазах проститутки засветилась пьяная радость.
Филатов тоже выпил вина, протянул руку к ароматному, пахнущему яблоком
фрукту, напоминающему бронебойную пехотную гранату - оранжевый шарик на
длинном черном стручке, и тут же застыл.
Рука становилась прозрачной, проявлялись очертания сосудов, было видно,
как пульсирует кровь. Филатов отдернул руку. Заозирался. В окно бил
бледно-фиолетовый луч.
Разведчик поднялся, подошел к окну. В центре площади перед домом висел
фиолетовый шар, из него топорщились острые спицы лучей, они пробивали окна и
стены домов.
Индикатор на запястье показал отсутствие вредных излучений. Техника
отказывалась реагировать на этот чертов шар, но шару от этого было ни тепло,
ни холодно. Он висел, как морской еж, ощетинившись иголками лучей. И никуда
не собирался пропадать.
- Что это? - осведомился Филатов.
- Это? - Жозефина встала, пьяно качнулась - хмель быстро ударил в ее
голову, посмотрела в окно и пожала плечами. Ничего.
- Как ничего? Ты ничего не видишь?
- Ну, практически ничего.
- Жозефина, не нервируй меня.
- Ты видел галлюцинацию.
- А ты? Ты видела то же, что и я?
- Нет, я видела совсем другую галлюцинацию. У каждого своя галлюцинация.
- Что ты плетешь?
- Иногда мне кажется, что ты свалился с неба, - пожала плечами Жозефина,
касаясь Филатова обнаженной грудью и обвивая шею руками. - Уж не хочешь ли
ты сказать, что это призрак? Уж не из еретиков ли ты?
- Нет, - покачал наученный горьким опытом Филатов. - Ненависть к еретикам
жжет меня не меньше твоего.
- Согласно Постановлению Совета Справедливых от восемьдесят седьмого года
призраков не существует. Считать подобные явления галлюцинациями".
- Это мудрое решение, - кивнул Филатов. Он понял, что нащупал какую-то
тайну, возможно, ключ к тому бедламу, который царит на Гаскони. Но сейчас
было не время докапываться до истины. Жозефина смотрела на него с
подозрением и настороженностью. Поэтому он протянул ей еще один бокал, а
после затянул в постель.
- Но я - то не галлюцинация, милая, - прошелестел он ей в ухо, лаская
мягкую грудь.
- Если ты и галлюцинация, то прекрасная...
*** - Я тоже чувствую зов, - прошептал Черный шаман, положив руку на
семиконечную звезду.
- А я как раз потерял его, - поморщился Магистр Домен.
- Я устал. Мне нужен отдых. Талисман Демона Пта отнимает много сил.
Они стояли на развилке дорог, ведущих прочь от Парижа. Время от времени
мимо громыхали кареты и массивные автомобили. Брели куда-то нагруженные
поклажами крестьяне, цыгане и монахи. Но место было довольно пустынное.
Жители Гаскони не были склонны к передвижениям. Они приросли к своим полям,
лавкам, огородам. Они были домоседы и выбирались из дома только по делам,
если не считать Неохваченных Монахов.
- Я знаю, куда нам идти, - возбужденно воскликнул Черный шаман.
- Ты ощущаешь притяжение второго Талисмана? - удивился Магистр.
- Я знаю, где свили гнездо Темные Демоны. Я приду к ним!
Магистр задумался. Он стоял, всматриваясь вдаль и положив руку на
Талисман. Усталость, какой-то надлом не позволяли ему воспользоваться
заложенными в нем силами. А может, что-то начало мешать ему? Такое возможно.
Но теперь Черный шаман ощущает зов. Колдун силен. Он может помочь. И Магистр
возблагодарил Господа за то, что тот послал ему Черного шамана, и попросил,
чтобы, когда придет час, он смог бы оборвать жизнь колдуна быстро и
безболезненно. Домен не любил боли и насилия.
- Веди! - приказал Магистр.
- Я поведу. Я найду. Мы получим власть над Черными Погонщиками! Но...
- Что но?
- Мне нужна сила! Я хочу упиться кровью! Я не смогу ничего без нее! -
Черный шаман жадно заозирался и хлопнул себя по мясистой черной груди.
- Мне не нравится это, - Домен поджал брезгливо губы.
- Тебе не нравится найти путь к Темным Демонам? - удивился Черный шаман.
- Власть твоя! Скажи, и мы оставим это.
Магистр задумался. А потом принял решение...
***
Ремонтники трудились вовсю. Они работали кистями и валиками, краски не
жалели. Но все равно на стене проступала ярко-красная надпись ХРИСТОС
ВОСКРЕСЕ".
Пенелопа и Динозавр спустились утром в долину и к полудню были под
мощными стенами небольшого городка, хорошо укрепленного, похожего на
крепость. Здесь жило около десятка тысяч жителей. Из них человек сто
толпилось перед городской стеной рядом с массивными деревянными воротами.
Люди галдели, показывали пальцами на надпись, веселились или ругались,
сыпали проклятиями или посмеивались в кулак - в общем, развлекались кто как
мог.
Перед аризонцами все расступались - похоже, их наряды производили
впечатление. Лиц священного сана здесь не то, чтобы уважали, но боялись -
это факт. И аризонцев это вполне устраивало.
Бригадой маляров руководил низенький носатый седоволосый француз с острой
бородкой, богато одетый. На его груди сверкал золотой знак. Что было
изображено на знаке, Динозавру удалось рассмотреть чуть позже, когда он и
его спутница подошли поближе.
- Это, несомненно, местный бонза, - сказала Пенелопа, кивая на
седоволосого. - Видишь, у него на груди знак бургомистра.
- Почему ты так решила? - спросил Динозавр.
- Догадаться не трудно. На знаке изображен герб города - лев в короне,
стоящий на задних лапах.
Тем временем маляр провел еще раз краской по надписи и зычно выругался,
когда она снова стала выступать прямо на глазах.
- Чтоб вам пусто было! - чуть не подпрыгнул на месте бургомистр, вырывая
кисть на длинной палке из рук маляра. - Ну разве так красят?! Так красила
моя бабка свои щеки румянами, когда ей исполнилось девяносто лет! Мужчины
красят вот так! - он нажал на кисть. - Вот так! - он зачерпнул побольше
краски и надавил на стену. - Вот так красят Монеяки!
Он работал минуты три под сдержанные смешки публики, перепачкав свой
богатый камзол. Гордый своей работой, отставил кисть и встал перед стеной...
Надпись стала проявляться снова.
- Поганые жабоеды! Смола им кипящая в рот! Чтоб их отымел собственный
конь!
Бургомистр сыпал ругательствами минуты три, когда выдохся, протянул
маляру кисть и воскликнул: - Лучше три, Жак! Лучше, иначе я отправлю тебя
чистить городскую конюшню! А ее чистили, еще когда ты сидел на горшке!
На маляра угроза произвела впечатление, и он начал усердно тереть щеткой
стену, ему помогал его напарник. Публика продолжала веселиться.
- Эй, граждане! Вы чего глазеете на святотатство?! - раскричался
бургомистр на толпу зевак. - Здесь нельзя стоять! Вон отсюда! Или вы
соскучились по обществу инквизиторов?!
Толпа с неохотой начала рассасываться. Инквизиция - это слово было здесь
волшебным.
- Гражданин, приветствую тебя у стен твоего славного города! - произнес
Динозавр, подойдя поближе к местному сановнику.
- Вы кто такие? - опасливо покосившись на монаха и его спутницу, спросил
бургомистр.
- Мы странствующие монахи.
- Что, неохваченные?
- Почему же? Церковь Благотворного электричества.
- А, - с уважением произнес бургомистр. - Ходят слухи, что электричество
заменит гильотину.
- Не более, чем слухи, - возмущенно воскликнула Пенелопа. - Кто заменит
великое изобретение? Гильотина - это не орудие казни, а символ республики!
На миг бургомистр досадливо поморщился, но тут же овладел собой, положил
Пенелопе руку на плечо с наигранным воодушевлением воскликнул: - Это и мои
слова, гражданка!
- Чем это, позволь узнать, занимаются твои люди? - спросил Динозавр.
- Проклятые еретики совсем обнаглели, - пожаловался бургомистр. - Они
пишут непристойные надписи и вносят разлад в умы Граждан. И краски у них с
каждым разом все лучше и лучше. Где они их только, нечестивцы, достают?
- Еретиков надо лечить, - важно кивнул Динозавр. - Нет лучше лекарства,
чем гильотина.
- Так лечим... И откуда они только сваливаются на мою бедную голову?
Динозавр подошел к надписи, пальцем соскреб слой краски на ней. Соскреб и
краску надписи. Попробовал ее на язык. Так и есть - надпись была исполнена
сложным полимерным красителем. Чтобы произвести его, нужно иметь достаточно
высокий уровень технологии. Похоже, еретики были не так просты.
- Ты говоришь, их все больше и больше? - произнес Динозавр.
- Да. Как мух в жаркий день у выгребной ямы, - вздохнул бургомистр.
- Но где-то должно быть их змеиное гнездо.
- Должно. Инквизиторы ищут его давно. Но еретики неуловимы. Они хитры и
коварны. Они безжалостны Они... - бургомистр мог распинаться еще долго,
хотя, судя по наигранному пафосу, сам не слишком верил в свои слова, но
очень хотел, чтобы в них поверили гости.
- Мы найдем в вашем городе, столь подверженном еретическим настроениям,
приют? - осведомился Динозавр. Бургомистр проглотил комок.
- Но... - бургомистр прокашлялся. - У вас сложилось превратное
представление о нашем городе. Если вы согласитесь погостить в моем доме
несколько дней, я постараюсь вас убедить в обратном.
- Постарайся, гражданин, - с угрозой произнесла Пенелопа, наслаждаясь
страхом, который бледным огнем заметался в глазах собеседника...
***
Тюремщик был пьяный и благодушный. Он не испытывал к Сомову никакой
неприязни.
- Не хочешь? - удивился он, глядя, как пленник отодвинул от себя большую
плетеную бутылку с вином. - Это тебе полагается, как последняя милость.
Тюремщик взял бутылку, подержал ее, со вздохом выдернул пробку и сделал
богатырский глоток.
- И еда тоже полагается, - он кивнул на корзинку с курицей, яйцами,
помидорами и солонкой с солью.
Посмотрев на выражение лица пленника, он недоуменно спросил: - Что, тоже
не хочешь? Может ты и прав, - он одним махом обглодал ножку. - Я думаю, что
тебе оно там не понадобится...
- Где там? - спросил госпитальер.
- На том свете. Хотя его и нет... Но мы так говорим, понимаешь.
Тюремщик-то может сказать такое, за что другим вырвут язык. Потому что он
тюремщик. Лицо важное. Гражданин с большой буквы!
Еще несколько глотков привели тюремщика в совершенно благостное
состояние.
- Это какое-то безумие, - вздохнул Сомов.
- А вот это ты зря... Чего, и яйца не будешь? Ну тогда я сам, - он двумя
движениями очистил яйцо и проглотил его. - Ты прав. Оно лучше на пустой
желудок.
Госпитальер со злостью вырвал бутылку и сам сделал глоток. Вино было
противно-кислым.
Тюремщик пожал плечами, прошелся по камере. Критически осмотрел пленника,
с сожалением покачал головой.
- Да и вообще - соберись. Раскис ты как-то. Подумай, на казни будет много
людей. В том числе женщины и дети. На тебя будут смотреть все. А ты такой
раскисший. Имей совесть.
Тюремщик подвел госпитальера к решетке.
- Ты посмотри. Я вчера гильотину сам начистил. Блестит, как новенькая. А
тебе глотка вина мне жалко? Эх ты...
Сомов ничего не ответил, а тюремщик продолжал свой треп: - Большое дело -
голову ему снесут! Без головы-то, может, оно спокойнее. Дурные мысли не
беспокоят. Между прочим, это мне сказал самый уважаемый Гражданин Парижа -
городской палач Шарль Генрих Сансон-девятнадцатый.
- Девятнадцатый, - кивнул госпитальер.
- А что? Вся его родня по мужской линии служит в палачах во всей Гаскони.
А он девятнадцатый - самый среди них известный, не считая, конечно, далекого
предка, который во времена Великой Французской революции лично казнил короля
Людовика XVI, а потом стащил с обезглавленного тела вещички и бросил их в
толпу. Ну народ тут же принялся рвать их на мелкие кусочки, а потом
продавать друг другу за сумасшедшие деньги. Сансон-девятнадцатый будет
казнить и тебя. Большая честь, скажу я тебе, еретик.
- Польщен.
- А то прошлую казнь свершал какой-то практикант. Парень старательный, но
не то...
- Сколько мне осталось? - осведомился Сомов.
- А вот к полудню и соберутся все... А что, давно еретиков не казнили...
Ты мне скажи, как ты такой глупый уродился, что еретиком стал?
- Нет, это вы уродились дураками.
- Ну вот, а я к тебе, как к человеку... - обиженно протянул тюремщик.
Сомов протянул ему бутылку. Тюремщик выхлебал последние глотки.
- На, порадуйся, - вернул он почти пустую бутылку, - там еще немного
осталось...
***
В небольшом доме, мало чем отличавшемся от точно таких же неказистых
домишек вокруг, в одном из парижских предместий в поте лица трудился
маленький человек невзрачного вида. Единственно, что могло бы привлечь к
нему чужой взгляд, так это большой высокий лоб мыслителя, на который
ниспадала жиденькая грязная прядь седых волос. О том, что этот человек был
единственным в своем роде специалистом, знали только наиболее выдающиеся
представители святой инквизиции. Его звали Пьер Блишон, и он являлся
инквизитором-аналитиком. Он орудовал такими понятиями и писал такие
заключения, за одну строчку из которых, выйди она из-под пера другого
человека, тотчас прибавилось бы работы городскому палачу. К Блишону
стекались все доносы об аномальных явлениях, какие только происходили на
планете Гасконь.
Блишон не любил выходить из своего дома. Все, что ему было необходимо,
доставляли многочисленные слуги - они назывались товарищами, поскольку в
обществе равных слуг быть не может, но сути это не меняло.
Инквизитора-аналитика раздражала необходимость называть вещи не своими
именами, но он знал, что такова суть и фундамент системы, а нет ничего
страшнее, чем расшатать систему. Это грозит бесчисленными бедами. Поэтому он
называл дворецкого, охранника, повара товарищами, клал им, как положено,
руки на плечо, но при этом отличался требовательностью, которой не могли
похвастаться и мифические древние представители аристократии.
На стол Блишону ежедневно ложились отчеты младших аналитиков, основанные
на донесениях тысяч и тысяч шпионов, полицейских агентов, инквизиторов,
жандармов, членов трибунала и обычных добропорядочных Граждан. Слухи,
сплетни, истории, которые подслушивали в городе или на его окраинах.
На столе стояло несколько телефонных аппаратов. Один из них, в
полированном деревянном корпусе, городской - по нему он мог дозвониться
любому из двадцати тысяч городских абонентов. Зеленый металлический аппарат
имел сто восемнадцать абонентов - членов Совета Справедливых, инквизиторов и
высших чиновников.
Отделанный серебром и золотом, со сложным орнаментом, напоминающим
каббалистические знаки, третий телефонный аппарат был очень редкой вещью.
Такой Блишон видел только у Главы Совета. И у этого аппарата был
единственный абонент. На том конце провода готов был в любое время ответить
один из трех Святых Материалистов. Мало кто имел доступ к Великим Гражданам
Гаскони, которые стояли куда выше самого Равного из Равных. А
инквизитор-аналитик такое право имел, и это очень льстило его самолюбию. Но
надо отдать должное его скромности, поскольку он никогда не позволял себе
злоупотреблять этой телефонной связью и пользовался ею в редчайших случаях,
когда того требовали обстоятельства.
В тот день Блишон как обычно позавтракал и сразу же уселся за свою
конторку, заваленную не разобранными еще со вчерашнего вечера отчетами,
доносами и докладами. Закончил с ними он перед самым обедом. Но на слова
лакея: Кушать подано, Гражданин!" никак не отреагировал. Обычно утренней
порцией доносов он занимался только в послеобеденное время, но тут
нетерпение, свойственное истинно пытливому уму, занятому разрешением некой
новой загадки, не позволило отложить эту работу на потом. И он сразу же
взялся перелопачивать и эту гору бумаг. Наконец он завершил свою работу,
потом уселся за расчеты.
Инквизитор-аналитик пользовался достаточно примитивным электронным
калькулятором. Судя по формулам, которые покрывали чистые листы бумаги, этот
человек был большим знатоком математических наук. Закончив с работой, Блишон
почесал нос, покачал головой и, не сказав ни слова лакею, застывшему у
дверей в подчеркнуто независимой позе, но готовому словить любое приказание
на лету и мигом исполнить его, потянулся к зеленому телефонному аппарату,
сделал несколько звонков. Последний звонок вывел его из равновесия.
- Что? - завопил он. - Как вы могли?
На том конце провода что-то беспомощно лопотали в свое оправдание.
Инквизитор-аналитик остался крайне неудовлетворенным результатами бесед.
Просидев с четверть часа в задумчивости, он потянулся к серебряному
телефону.
- Великий Гражданин? Я опечален, что вынужден нарушить покой и твои
высокие размышления о сути Великой Материи, - подобострастно произнес
инквизитор-аналитик в трубку, ощущая, как предательски дрожит голос.
- Чего тебе надо, инквизитор? - прозвучал довольно грубый, но вместе с
тем вкрадчивый голос Святого Материалиста. Возможно, когда-то у этих людей и
были имена, может быть, имелись они и сейчас, но для посторонних они были
просто Материалист-Один, Материалист-Два и Материалист-Зеро.
- Не укладывающийся в статистику выброс аномалий, - произнес
инквизитор-аналитик.
- Подробнее, - пророкотала трубка.
- Это длинный и серьезный разговор.
- Хорошо. Я пришлю за тобой.
- Слушаюсь, Великий Гражданин, - кивнул Блишон. На душе у него было
тревожно. Святых Материалистов не тревожат без дела. Это все равно, что
ворошить гнездо с ядовитыми летучими тарантулами...
***
Этьен Лежу соскочил с лошади и привязал ее к стойлу. Оглянулся - вокруг
ни души. Кедровый лес, густой кустарник, здесь водилась дичь и была отличная
охота.
Он прибыл раньше, чем рассчитывал, и теперь мог несколько минут предаться
безделью и посидеть на крылечке, нюхая табак и чихая вдоволь. А то и
опрокинуть в одиночестве стаканчик доброго вина - благо бутылку он
предусмотрительно положил в седельную сумку.
Этьен Лежу был доволен собой. Он владел обширным поместьем. У него был
хороший дом. На него работали несколько Граждан, которых он про себя
именовал батраками, хотя за эти слова можно было и поплатиться, в Стране
Равных нет батраков, есть помощники. Гражданин Лежу привык соблюдать
правила. Он самолично за свою жизнь выдал инквизиции двух еретиков. И об
этом подвиге писали даже парижские газеты. Сын у него работал в инквизиции.
И младшая дочь достигла определенных успехов в жизни - она была проституткой
на одной из лучших точек Парижа, куда устраиваются только по знакомству. Но
тут уж братец помог - без него ее бы там не было.
Жизнь у Лежу текла размеренно и сыто. Деньги водились. В числе его
знакомых имелись уважаемые землевладельцы, ростовщики и даже сам бургомистр
их городка Шюни. По воскресеньям вся компания собиралась перекинуться в
картишки. Лежу прекрасно играл в карты. Он чаще выигрывал, чем проигрывал,
но для людей, перед которыми он заискивал, он делал исключения. Как можно
все время выигрывать у бургомистра, который тебе дает подряды на работу?
Никак нельзя.
Все было хорошо. Вот только нервировали одолевшие в последнее время
галлюцинации. Лежу знал, что призраков не существует, что они только плод
воображения. Но его воображение в последнее время походило на яблоню с
созревшими яблоками - плоды так и сыпались с нее. Две недели назад он видел
фиолетовый шар. Неделю назад на пастбище наполз странный сизо-голубой, с
блестками туман, в котором угадывались очертания невероятных городов,
которых просто не может быть в природе. Три дня назад посреди ночи Лежу
поднялся, потому что в комнате рядом с ним из воздуха возникла прозрачная
желтая рука - как обрубок, но пальцы жили, они ласкали какой-то невидимый
предмет. А что грабли и лопаты в сарае двигаются, как только хотят, тут уж и
говорить нечего. Батраки, то есть помощники, испытывали то же самое, так что
пришлось им повысить плату, когда они отказались выходить на работу.
Галлюцинациями в округе страдали и раньше. Все знали, что их количество
растет с продвижением на северо-запад.
Лежу провел не один час в поселковой церкви Ньютона у своего исповедника.
Молодой святой отец был достаточно высоко эрудирован для такого захолустья,
он долго объяснял Лежу о разгаданных загадках мышления человека, о
вращающихся по орбитам атомах, о силе пара, бензина и электричества. После
его объяснений становилось легко на душе, и снисходило понимание, что мир
прост и работает четко, как хорошо смазанная бензиновая косилка.
Лежу потянулся, огляделся на лес. Скоро на своей кобыле прискачет
Мариэль. Он обожал ее. Она была так толста, что его руки утопали в ее теле,
и от этого пробуждалось желание. А еще будоражило кровь, что она была женой
бургомистра, и что Лежу наставляет рога тому негодяю, которому вынужден
каждую неделю проигрывать в карты по полсотни, а то и больше франков.
- Ласточка моя, - прошептал Лежу, вспоминая свою любовь и улыбаясь.
Правда, по размерам ласточка тянула скорее на грузовой винтокрыл.
Лежу подошел к дверям охотничьей хижины - их любовного гнездышка.
Насвистывая бравурный мотивчик, он открыл дверь. И отступил на шаг, расширяя
глаза.
- Галлюцинация, - пораженный, прошептал он, разглядывая огромную,
полуголую жирную черную тушу, возникшую на пороге.
- Пришел. Мой! - Черный шаман сделал шаг навстречу, и Лежу почувствовал,
что впадает в какое-то оцепенение и не может сделать ни движения.
- Галлюцинация, - еще раз прошептал он. Галлюцинация очень успешно выпила
его кровь...
- Я чую, - прошипел Черный шаман, закончив с черным ритуалом Буду и
отбрасывая в сторону чашу. Магистр с омерзением смотрел на происходящее и
держал руку на семиконечной звезде.
- Я знаю! - воскликнул Черный шаман. - Я иду. Ждите!!!
***
ГИЛЬОТИНА, КАК ВЕТЕРОК. ОНА ОТРУБИТ ВАМ ГОЛОВУ ТАК, ЧТО ВЫ НИЧЕГО НЕ
ПОЧУСТВУЕТЕ. ГРАЖДАНИН ГИЛЬОТЕН .
Филатов прочитал вслух плакат, протянувшийся вдоль здания Гильдии
Торгашей".
- Отлично сказано! - воскликнул разведчик.
- В этом сравнении есть изысканность стиха, - произнесла, томно
потягиваясь, Жозефина.
- Вне всякого сомнения.
- Знаешь, родной, мне очень повезло, что эта квартирка досталась мне по
наследству. Мой отец был не последним человеком в Гильдии Торгашей. Он и
получил от Городского Совета эту квартирку, и теперь в дни казней я даже
пускаю за небольшую плату сюда людей, желающих посмотреть на действо сверху.
Но ради тебя я сделала исключение.
И ради моих денег, которые с лихвой окупают все", - подумал Филатов без
всякой злобы и спросил: - Бывает много народу?
- Яблоку упасть негде. Если хорошая казнь, если хороший еретик, то
приезжают и из других пригородов, и из Парижа.
- А эта казнь как - хорошая?
- Средняя, - пожала голыми плечами Жозефина, поглаживая пальцами свою
грудь. - Вот когда здесь казнили Муфтия Западных Мусульман, вот тогда я
заработала на билетах столько денег, сколько не заработала за месяц тяжелого
труда своим телом.
Разведчик стоял у окна и смотрел на площадь со зданиями Городского
Совета, Гильдий, городской тюрьмы. Он знал, что в камере на втором этаже
ждет своего последнего часа друг и товарищ госпитальер Сомов.
- Я не пойму, кому охота идти против всех? - спросила Жозефина.
- Материализм - великое учение, - произнес так, чтобы усмешка не стала
заметной, Филатов.
- Ну конечно, милый. Я могла бы тебе рассказать многое. Вместе с
Гражданками я окончила двухмесячные курсы пропагандисток. Кстати,
вразумление Единственно Верным Истинам входит в мои обязанности,
определенные Уложением о проституции.
- Я знаю.
- И тебе нравится, как я исполняю и эти обязанности? - пристально
посмотрела на него проститутка.
- Несомненно. Но постельные обязанности ты исполняешь куда лучше.
Жозефина фыркнула. Потом настойчиво произнесла: - Материализм и твердая
рука инквизиции избавили человека от гнета старых лживых Богов. Религия - не
что иное, как порождение страха перед природой. - Жозефина подкралась к
разведчику сзади и легонько укусила за шею, начала ласкать языком, потом,
поглаживая руками его сильное тело, продолжила: - Мы скинули оковы с разума.
Разум человека - вот единственный и истинный БОГ.
- Ну а если серьезно, чем не устраивали старые боги, чем не нравится
человеческая душа?
- Ты богохульствуешь?
- Нет, просто я хочу убедиться, что языком ты работаешь не только в
постели.
- Ну ладно, - Жозефина уселась на кровать. - А ты скажи, положа руку на
сердце, зачем нужен этот Бог свободному человеку? Где ему место среди
равных? Он нужен торговцам, основе основ Республики? Он нужен крестьянину?
Он повысит прибыли или урожай? Не было еще такого. В уме свободного
человека, в свободном, равном и братском обществе есть места только для
прибыли и для выполнения долга. Мысли - не больше чем химия в мозгу. Любовь
- игра гормонов. Где он, Бог? Кому он нужен?
- Ты говоришь красиво. Ты говоришь правильно. Такая ты мне нравишься еще
больше, - он сжал проститутку в объятиях так, будто хотел раздавить всмятку.
Потом разведчик посмотрел на часы. Казнь должна состояться через три
часа.
- Казнь. Радость толпы, - вздохнул горько Филатов, прижавшись лбом к
холодному стеклу.
- Когда у палача много работы, революция вне опасности , - процитировала
с пафосом Жозефина. - Эти слова все почему-то приписывают Святому
Робеспьеру, но лично я считаю, что она принадлежит Великому Гражданину
Дантону.
- Ты слишком умна, Жозефина, - Филатов подошел к ней, запрокинул голову,
поцеловал, а потом вколол капсулу амнезина".
В этой прекрасной голове теперь не останется никаких воспоминаний о
таинственном клиенте. Видимо, Жозефина решит, что слишком сильно перебрала и
у нее напрочь выпали из памяти последние часы. Но большая сумма денег
успокоит ее, и она не будет поднимать шума. - Пора в дорогу, - хмыкнул
разведчик, быстро оделся и направился к выходу.
***
На ночь путники остановились на постоялом дворе. Благо, необходимости
оплачивать ночлег и еду у них не было. Положив руку на амулет, Магистр
вводил в транс за пять секунд хозяев придорожных заведений, и те были
уверены, что с ними расплатились звонкой монетой.
Магистр Домен и Черный шаман, уйдя из большого города, направлялись туда,
куда указывал путь Талисман Демона Пта. А путь их лежал к горам на севере.
Между Магистром и Черным шаманом установилась какая-то связь, которая
позволяла улавливать зов. Получалось, что два колдуна сейчас зависели друг
от друга. Каждый по отдельности они были обречены на неудачу. Оба понимали
это, поэтому Черный шаман отодвинул на задний план идею попробовать кровь
Магистра. А Магистр отложил вспарывание толстого черного брюха на будущее.
В походе Черный шаман держался нормально. Пусть он пыхтел, обливался
потом и каждый шаг давался ему с трудом, и порой не верилось, что он сможет
преодолеть все расстояние до цели (а идти можно было только пешком -
работающая поблизости техника рвала ту тонкую и таинственную нить, которая
протянулась ко второму Талисману Демона Пта), но он упорно шел вперед. Кровь
двоих человек, которой он побаловался по дороге, наполнила его силой
физической. И вернула ему ощущение Большой Силы.
В комнате горела масляная лампа. Электричество добиралось до провинции с
трудом. Электролампочки были редкостью. Магистр сидел за столом и листал
приобретенную в лавке толстую книгу по истории Гаскони.
Она состояла в основном из жизнеописания великих Граждан, их побед над
еретиками и врагами, объединения провинций под единым руководством.
Домен задумался. Он пытался понять, что же произошло на этой планете.
Наличие второго Талисмана Пта однозначно говорило о том, что одна из ветвей
Ордена, выброшенная в космос в процессе Большого Разбредания, добралась
досюда. Братья Ордена Копья владели всем - мудростью, хитростью, опытом. По
идее, они должны были подчинить эту планету и построить здесь царство Духа.
А что здесь есть на самом деле? Мракобесие, жестокость, полное отсутствие
даже намека на духовную жизнь. Не мог просто позволить Орден свершиться
такому непотребству! Не мог! Что же произошло? Может быть, была борьба между
Орденом и клятыми Материалистами? Может быть, гильотины - следствие тех
нешуточных битв? И еретики - те немногие, кто остались от братства алкающих
Истину? Очень похоже на правду. Но как ее отыскать, правду? История Гаскони
вся была настолько вычищена и подогнана под идеологические догмы, что узнать
что-либо из книжек было невозможно. Кроме того, за каких-то пятьсот лет
полностью утеряны представления о космической технике и память о том, что
человечество прибыло с другой планеты. Об этом просто умалчивается.
- Вся эта ложь во благо, - усмехнулся Магистр, кладя руку на книгу. -
Только во чье благо? Вот вопрос вопросов.
*** - Мы настигнем их, - произнес человек.
- Бог на нашей стороне, - поддакнул его товарищ.
Их было двое. Один - высок и черноволос, никогда не расставался с
четками, которые прятал на груди. Он не жалел времени на молитвы и чтил все
заповеди Великого Мухамеда. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухамед - пророк его"
- за одну эту фразу он был готов умереть. Другой - лысоватый мужчина с
перебитым носом, которому можно было дать лет тридцать пять, хранил при себе
ритуальную трещотку, искренне веря, что она помогает привлечь внимание богов
во время его молитвенных бдений. Он знал, что на старую Землю приходили
посвященные и почитал среди них Будду и Христа, он мечтал, что когда-то
достигнет Нирваны и тоже не боялся смерти. Он боялся лишь за свой
бессмертный дух, уронить который грехами и неверием - это отдалить слияние с
великим Вселенским Я. Этих двух людей разнили исповедуемые учения, но больше
роднило сладкое и гордое слово - ЕРЕТИК.
Душа укрепляется молитвами и поступками. Один из грехов, который эти люди
отвергали наиболее неистово, был грех бездействия. В их душах не было
ненависти (точнее, им хотелось, чтобы ее не было, поскольку ненависть
иссушает душу и тоже является греховной), они старались не желать смерти
своим врагам, но они готовы были драться каждый за свою веру, оба вместе за
Осознание Единого Вселенского Бога. Они, не щадя живота, боролись с самым
невежественным и проклятым из религиозных учений - Материализмом, которое,
казалось, навсегда овладело Гасконью.
Оба они были не просто еретиками. Они были воинами.
Они мстили. Они убеждали себя, что это не месть, но они именно мстили
этой окаянной заразе, оглушившей людей. Уже много лет им удавалось водить за
нос Святую Инквизицию, тенями возникать в самых неожиданных местах, внося
смуту и разлад в то болото, которое именуется свободным обществом.
Эти двое еретиков расклеивали плакаты и писали еретические надписи. Они
освобождали из тюрем своих братьев и взрывали обители кощунства - так
называемые храмы, в которых люди, желавшие продемонстрировать достижения
разума, лишь обнажали гнойные язвы заблуждений и бесконечного самомнения.
Они взорвали Храм Ременно-цепной Передачи, часовню Фотосинтеза Растений,
уничтожили священную реликвию в городе Дионе - Монумент Шестеренке. И с
отчаянием видели, что самодовольные, задурманенные магией норм прибыли и
процентов с оборота ростовщики, лавочники, рантье, изможденные работой
рабочие и крестьяне просто не воспринимают их всерьез. А Равные и
Справедливые, священнослужители и инквизиторы исправно и жестоко служат
своему Богу - власти, полной и безоговорочной, над людьми и их душами,
самозабвенно трепятся о равенстве и братстве и мечтают набить еще больше и
так набитое до отвала пузо. Но еретики знали, что Бог сильнее Черной Силы и
что рано или поздно победа будет за ним.
Двое еретиков-воинов были не одни в этом мире. Были и другие, кто показал
им истинный путь, кто воевал с ними бок о бок долгие годы. Были те, кто
направляет их. И была надежда на то, что все изменится к лучшему.
В этот поход их послал аббат Христан - необыкновенный человек, которого
мало кто видел воочию. Он давно уже стал легендой на Гаскони, воодушевляя
своих пока еще немногочисленных сторонников, наводя подлинный ужас на
врагов.
По городам ходило много еретиков - среди них были несущие слово, воины, и
те, кто собирает зерна истины. Буддисту и мусульманину в этот поход пришлось
выполнять все функции.
Уже пятый раз за последние две недели они наталкивались на таинственные
явления. Вскипающую в озерах черную воду, прочерчивающие небо полосы,
самодвижущиеся валуны, загадочные звуки в тишине гор и многое другое
повидали они. То, что инквизиторы официально признавали галлюцинациями,
поскольку призраки не предусмотрены главенствующей картиной мира, еретики
почитали за знамения. Они собирали сведения об этих знамениях и передавали
своим братьям, а те передавали другим братьям. Никто не знал цели этой
работы, но все были убеждены, что знания о знамениях необходимы. Понявший их
язык поймет некие тайны мироздания, которые, может быть, спасут этот
погрязший в грехе мир. Знамений в последние дни стало намного больше, и это
говорило о том, что наступают какие-то изменения в порядке вещей.
Когда аббат Христан получил сообщение от одного из странников о том, что
по дорогам путешествуют два странных незнакомца, которые кажутся иными в
этом мире, он сильно задумался. Не долгожданные ли это вестники из-за
Большой Сферы, о которых говорили старые книги? Еретик, повстречавший их,
уверял, что моментально, как разрядом грома его поразило - перед ним чужие.
Один был черен и чудовищно жирен. Другой лучился странной властной силой.
Кто они - избавление или угроза - этого аббат Христан не знал. Но он
знал, что должен добраться до них раньше Инквизиции. Он послал за ними
двадцать лучших следопытов. Но напали на след Мусульманин и Буддист.
Они почти настигли их по дороге к горам Лагирата. Неизвестные настырно
следовали к своей цели.
Следить за ними было нетрудно. Несмотря на маскировку, они слишком сильно
выделялись, и это просто чудо, что Инквизиция пока не заинтересовалась ими.
Кажется, они пока обманывали окружающих одеждами монахов.
В предгорном городишке незнакомцев запомнили достаточно хорошо. Еретикам
без труда удалось выведать, в какую сторону те двинули. Впрочем, это было и
так понятно - двигались они строго на север и опередили преследователей на
какой-то час.
- Мы их настигли, - сказал Мусульманин.
- Все в руках судьбы. Не говори о факте, который не свершился - это
неправильно, - возразил Буддист.
- Воина двигает воля и желание. Событие, которого ты возжелал с праведной
силой, обязано случиться.
- Если записано в мировую книгу событий.
- Не будем предаваться бессмысленным спорам, - отмахнулся Мусульманин. -
Перекусим, и в дорогу.
В лесу они прервали погоню на несколько минут. Мусульманин разложил
коврик и предался молитвам, смотря вверх, на небо, где осталась старая
Земля, где располагалась когда-то Мекка, в которой похоронен Великий Пророк.
Буддист тоже уселся читать мантры, потрескивая трещоткой.
Они общались с Богом и были счастливы, поскольку в эти секунды их дух
воспарял над обыденностью, очищался, становился добрее. Именно в эти минуты
они понимали, что есть какая-то благодать вне этого пропахшего смрадом,
злобой, лживого и циничного, неправедного мира. И они не боялись ничего, ибо
для чистой души смерть - переход к лучшему, а не провал в адские пучины...
Как раз времени, потраченного на молитву, им и не хватило.
Они заметили двух путников, когда, закончив молитву, поднялись на
пригорок. До них было рукой подать. Внизу склона располагался заброшенный
поселок сотни на две домов. Некоторые строения были порушены, в других
сохранились стекла. Поселок был выселен по решению Совета Справедливых, так
как располагался в месте, опасном для разума Граждан и дурно влияющем на их
мысли и поступки . Попросту говоря, здесь было слишком много галлюцинаций",
как это назвали бы ортодоксы, и пророчеств", как сказали бы еретики.
- Вот они! - воскликнул Буддист, совершая грех излишней эмоциональности.
- Вижу, - радостно ответил Мусульманин, поддавшийся тому же греху.
Путники, за которыми они шли, сделали привал в опустевшем дворе. Один из
них, неподъемная груда жира, казалось невероятным, что он преодолел такое
расстояние пешком, расположился на продавленном кожаном диване, стоявшем
прямо на земле. Второй сидел на коленях, прикрыв глаза, и, казалось,
медитировал.
Еретики начали быстро спускаться по склону. За одежду цеплялся репей,
ноги утопали во влажной земле, так что двигаться было нелегко. Но что эти
трудности пред тем путем, который пришлось им преодолеть?
- Стой! - воскликнул Буддист. - Ты слышишь?
- Слышу, - с ужасом произнес Мусульманин. - Этот рокот...
- Это звук винтокрыла!
В этот момент из-за горного хребта появился большой зеленый винтокрыл. На
его борту сияла эмблема Инквизиции.
- Они за нами? - тревожно воскликнул Мусульманин.
- Или за пришельцами, - проговорил Буддист. Пистолет лег в его руку. Этот
человек готов был дорого продать свою жизнь.
***
Резиденция Святого Материалиста-два, отвечавшего в Великом Триумвирате за
Париж, находилась в Большом доме на площади Республики. Именно туда и
направился инквизитор-аналитик на длинной черной машине, один вид который
вызывал у Граждан какое-то сосущее чувство, из которого рождается липкий
страх. Большой Дом, больше походивший на дворец, располагался в глубине
парка за высокой оградой, по которой был пропущен электрический ток. На
площади было полно жандармов, парк охраняла Республиканская Гвардия.
Святой Материалист не жил здесь постоянно. Где он жил - не знал никто,
кроме узкого круга избранных. Он возникал здесь время от времени, чтобы
решать свои дела, часто достаточно странные.
Резиденция была обставлена в традициях обычного гасконского
государственного учреждения. Темные коридоры. Массивная, без изысков,
мебель. Плакаты на стенах. Но инквизитор-аналитик знал, что есть здесь и
помещения, обставленные с сумрачной роскошью. Он был там однажды и подумал,
что опасно иметь дело с тем, кому по душе такие болезненно-угрюмые
интерьеры.
Блишон насмотрелся на многих власть имущих. Целые народы пришли бы в
ужас, если бы узнали, какие мелкие люди ими правят , - писал наполеоновский
министр иностранных дел хитрющий лис Талейран. И инквизитор-аналитик был с
ним согласен полностью. Слишком много он видел высокопоставленных
чиновников, которые были глупее разносчика фруктов и безвольнее последнего
подкаблучника, которого жена ежедневно таскает за волосы. Слишком многие
сановники были одержимы позорно мелкими страстишками, поражены болезнью
самых примитивных извращений. Слишком многие были продажны, амбициозны,
пошлы, никчемны. Слишком мало среди них встречалось целеустремленных,
волевых людей, способных подчинять себе окружающих и обстоятельства. Так вот
- Святые Материалисты никак не относились к людям мелким. Блишон знал их
всех. И все до единого они были для него загадкой. Их слова, поступки было
невозможно предугадать. И главное - они знали какую-то цель, о которой не
имел и понятия инквизитор-аналитик, и его это страшно злило.
Святые Материалисты не устраивали многих. Формально они обладали лишь
духовной властью и не могли вмешиваться в государственные дела. Время от
времени их влияние пытались ограничить, их пытались свергнуть, на них
покушались. С таким же успехом можно долбить ногой кирпичную стенку. Они
были незыблемы.
В прихожей, ведущей в кабинет Святого Материалиста, красовался
транспарант с цитатой из Великого гражданина Ларошфуко: Как только дурак
похвалит нас, он уже не кажется нам так глуп .
Как и все здесь, это высказывание было какое-то ернически двусмысленное.
Святой Материалист сидел на диване, лаская свой подбородок длинным
ярко-красным пером птицы Гулл, водившейся на юге. Он зевал, перед ним был
высокий кубок, в нем пылал синим пламенем какой-то напиток.
- Здравствуй, Великий Гражданин, - произнес инквизитор-аналитик.
- Здравствуй, пожиратель слухов, - усмехнулся Святой Материалист -
высокий ростом, когда-то красивый, а теперь постаревший, морщинистый
человек. Его голубые глаза были цепкими, и в них птицами в клетке бились
смешинки.
Ирония, обидные ярлыки, словесные подначки - таков был стиль Святого
Материалиста, и обижаться на это было примерно то же, что злиться на град
или извержение вулкана.
- На, поешь. Труды утомили тебя, - Святой Материалист протянул Блишону
персик и улыбнулся - почти добро.
Инквизитор-аналитик с трудом попытался придать лицу благодарное
выражение, но собеседник отмахнулся и небрежно произнес: - Не старайся. Ты
же ненавидишь персики. Я дал тебе его в знак того, чтобы ты быстрее изложил
все и выбросил его на выходе. Чтобы он больше не терзал твои ноздри.
Блишон кивнул. Он действительно ненавидел персики, но не представлял, как
об этом стало известно Святому Материалисту, поскольку скрывал свои привычки
так же старательно, как и мысли.
- Внестатистический выброс аномалий в последние
Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
Полная версия: "Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу."
Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
Зеркало: "Госпитальер 1-2, Стальнов Илья, читать или скачать бесплатно эту книгу."
|
|
Просмотров: 307 |
Добавил: cos-book
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|