Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0
|
Главная » 2011 » Декабрь » 22 » Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.
23:04 Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу. |
![Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу. бесплатно скачать]( "Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу. скачать бесплатно, без регистрации")
Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
| Скачайте и откройте один из архивов.
После этого вам будет доступен для скачивания файл: Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу. . Если файл не скачивается, воспользуйтесь дополнительной ссылкой и распакуйте
следующий архив. |
|
Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Ссылка: "Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Зеркало: "Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Зеркало 2: "Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Файл: Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу. - был проверен антивирусом Kaspersky Antivirus и ESET NOD32. Вирусов не обнаружено!
|
Читать Фармер Филипп Последний дар времени скачать Фармер Филипп Последний дар времени можно отсюда
и бросился навстречу животному.
К счастью, мамонт от неожиданности замедлил бег. Грибердсон сумел
проскочить между его передними ногами и отпрыгнуть в сторону.
Ангрогрим оглушительно закричал и метнул копье. Оно попало зверю в
пасть и вылетело наружу, щелкнув острием о зубы. Джон воспользовался этим,
чтобы отбежать подальше, но мамонт вновь направился в его сторону.
От погони зверя не отвлекло даже копье Шивкета, глубоко вонзившееся
ему в бок. Грибердсон, не останавливаясь, посмотрел вправо: охотники
бежали наперерез, безуспешно стараясь попасть копьями в животное, а
Драммонд стоял в стороне и снимал, не отрываясь от видоискателя камеры,
сенсационные кадры. За спиной у него висела винтовка тридцать второго
калибра.
Одно неудачно брошенное копье оцарапало Грибердсону плечо, другое
ударило в землю прямо перед ним, заставив споткнуться и на миг потерять
равновесие и скорость.
Спасло его то, что из десятка копий, попавших в мамонта, одно угодило
зверю в переднюю ногу. Затем трижды грохнула винтовка лингвиста, и мамонт
упал, истекая кровью. Люди столпились вокруг, некоторые забрались на тушу
гиганта. Драммонд с винтовкой, оттягивающей плечо, тоже был здесь и снимал
видеокамерой.
Подбежал испуганный фон Биллман:
- Джон, простите, я, кажется, опоздал. Я потерял в камнях очки, а
пока искал, поскользнулся и ударился головой. Я задержался на минуту или
около того...
Силверстейн молчал.
Грибердсон громко произнес:
- Драммонд, я знаю, что съемка - очень увлекательное занятие, но
неужели вы не понимали, что я был на грани смерти?
- Представьте себе, нет, - Драммонд покачал головой. - Я думал, что
фон Биллман выстрелит, если вам что-то будет угрожать. И потом события
разворачивались так стремительно, что я просто не успевал за ними. Но ведь
все в порядке, Джон? Роберт выстрелил, и вы живы.
- Советую вам в дальнейшем прежде всего думать о винтовке, а уж потом
о камере, - сказал ему Грибердсон. Говорить больше было не о чем.
Грибердсон не верил ни единому слову Драммонда, он знал, что тот всегда
сумеет оправдаться.
Он промыл и перевязал ссадину на затылке лингвиста. Туземцы принесли
ему хвост мамонта и вторично вымазали лоб кровью. До сумерек резали туши
на куски. Работали все, кроме самых старых и слабых.
Место побоища привлекло тучи волков, гиен, коршунов и ворон. Пришли и
два пещерных льва.
Отогнав гиен и заняв их место, львы не пытались приблизиться, они
лишь пристально следили за действиями людей и время от времени рычали.
Внезапно гиены напали на них.
Грибердсон крикнул Драммонду, чтобы тот снимал. Гиены выбрали простую
и действенную тактику: каждый раз, когда лев бросался за гиеной, другая
нападала сзади и кусала его, выбирая своей целью лапы или хвост. Лев
поворачивался и устремлялся за обидчицей, и все повторялось сначала.
Львице удалось догнать гиену и мощными клыками сломать ей хребет, но и
сама она сильно пострадала при этом. Самец, золотистый гигант, по размерам
превосходивший африканского льва раза в три, пытался защитить подругу.
- Наверное, эти львы и задрали в прошлом году Дрампа, - сказал Таммаш
Грибердсону. - Надо бы их убить и отомстить за него. Особенно опасен
самец. Он потом может сожрать еще кого-нибудь из наших.
- Думаю, за нас это сделают гиены.
Умирающая львица с мяуканьем каталась по земле. Льву приходилось
туго: гиены сменили тактику. Теперь они разом бросались на него со всех
сторон, кусали и возвращались на исходные позиции.
- Когда львы умрут, убей гиен, - попросил Таммаш. - Они убили больше
людей, чем львы, предпочитая себе в жертвы детей.
- Будучи молодым, я презирал гиен, - сказал Грибердсон. - Я считал их
мерзкими и трусливыми пожирателями падали, но теперь я узнал их лучше. Они
не трусливы, они осторожны и умны и на охоте используют много разных
хитростей. Гиены очень привязаны к своим детенышам и легко поддаются
дрессировке, если их ловить в молодом возрасте.
Мысль о том, что зверей - за исключением, конечно, медвежат - можно
ловить и приручать, испугала вождя, и он был просто ошеломлен, когда
узнал, что гиены способны кому-то нравиться.
Изматывающие атаки длились еще минут пять, после чего шесть гиен и
лев превратились в визжащий, катающийся по земле клубок. Когда клубок
распался, на земле остались две гиены и мертвый лев. Третья гиена,
покрытая ранами, отползла в сторону. Еще одну гиену успела загрызть перед
смертью львица.
Уцелевшие приступили к трапезе. Волки и птицы подобрались ближе,
ожидая своего часа.
Таммаш окликнул нескольких охотников и повел их на гиен, но те
отступили, не приняв боя.
Тогда охотники отрезали у львов хвосты и головы, и с триумфом
вернулись обратно.
- Сегодня великий день! - крикнул Таммаш. - Ты принес нам удачу,
Курик!
Но знай Таммаш, что произошло на месте схватки с носорогами, он не
стал бы так скоропалительно говорить об удаче. Отряд охотников,
возглавляемый им, и трое ученых, отправившись в обратный путь, не успели
преодолеть и половину расстояния, разделяющего их с долиной, когда увидели
троих туземцев, бежавших им навстречу. Таммаш и Грибердсон переглянулись и
бросились вперед. Шимкут, охотник сорока лет, поведал им о том, что
случилось. Шестеро воташимгов разделывали тушу носорога и были увлечены
работой, когда на них внезапно напали четверо воинов-вотаграбов. Они
выскочили из зарослей с криками и бросили копья и бумеранги.
Трикрам с копьем в бедре рухнул на землю. Пятеро охотников метнули
копья, но неудачно. Противник ответил следующим залпом, и вновь вотаграбам
повезло: тяжелый бумеранг угодил Добаду в шею.
Воодушевленные вотаграбы бросились на охотников. Четырем уцелевшим
воташимгам оставалось одно - повернуться и броситься бежать. Пущенный
вдогонку бумеранг стукнул Квакага по ноге. Тот упал и был заколот прежде,
чем успел подняться.
Сообщение охотника вызвало глубокий шок.
Кража части мяса - вполне переносимая утрата, но потеря в один день
сразу четырех охотников - тяжелый удар для племени Медведя. Таммаш
приказал Ангрогриму и Шивкету следовать за ним.
Грибердсон и фон Биллман присоединились к вождю сами. Грибердсон
поначалу удивился, что Таммаш решился отправиться в карательную экспедицию
со столь малыми силами, но тут же понял, что хитрый вождь рассчитывает на
гремящие палки шашимгов.
Когда они приблизились к вотаграбам на полмили, те заметили их и
бросились бежать, прихватив, однако, изрядные куски мяса.
Тела погибших воташимгов, включая Тримка, были изуродованы и
обезглавлены.
Фон Биллман сделал несколько фотоснимков, и его вырвало. Таммаш долго
стоял в молчании. Затем он обратился к Грибердсону.
- Пойдем следом и убьем их.
Грибердсон не ответил. Вид четырех изуродованных трупов потряс его,
хотя ему и прежде доводилось видеть, как люди умирают не только
поодиночке, но и группами. Он подумал о том, что если не отомстить за
убитых охотников, соседи вновь попытаются напасть. Ситуация станет
критической, когда племя потеряет много сильных мужчин.
Это очень плохо, - рассуждал он, - что нам не удается остаться в
стороне. Лучше всего было бы не вмешиваться в распри туземцев и заниматься
своим делом - изучать оба племени .
По существу, он так и задумал в тот день, когда открыл эти племена,
но все получилось не так, как он задумал.
- Как только мы вступим в борьбу, у нас не останется выбора, - сказал
он фон Биллману. - Убив врагов племени Медведя, мы станем членами племени.
Наверное нас примут, если у них для этого существует обряд. Он спросил
вождя, приходилось ли племени принимать в свои ряды чужих.
Таммаш ответил, что он об этом не слышал. Видимо поздние кроманьонцы
еще не достигли культурного уровня североамериканских индейцев
доколумбовых времен.
- Если к вам попадет чужой ребенок, - пояснил Грибердсон, - что вы с
ним сделаете? Убьете? Лицо вождя прояснилось.
- Нет, конечно, если он здоров. Мы растим из него воина и охотника.
Но ведь это другое дело. Ребенок - не враг. Но и тогда он еще не воташимг.
Таммаш объяснил, что воташимги - это люди, в отличие от
недочеловеков, коими являются все, кто не принадлежит к племени. Чтобы
недочеловек стал воташимгом, ему необходимо пройти обряд посвящения в
мужчины.
Пора было принимать решение.
Грибердсон сказал:
- Хорошо. Мы их выследим.
Четверо - Грибердсон, Таммаш, фон Биллман и Шивкет - прошли заросли и
оказались на склоне холма. Грибердсон не верил, что вотаграбы могут
устроить засаду, но все же шли они осторожно. Вскоре они заметили следы,
которые вели в стойбище соседей. Впрочем, жилищ на обрыве уже не
оказалось, лишь зияли на земле круглые проплешины от шатров, да остывали
угли в очагах.
- Они ушли совсем недавно, - произнес Грибердсон. Хлынул чистый
весенний дождь, и через несколько минут меховая одежда путников намокла и
отяжелела.
- Надо торопиться, - сказал Грибердсон. - Скоро дождь смоет следы.
Роберт, я сейчас побегу за ними, а вы и охотники вернетесь. Не спорьте, за
мной вам все равно не угнаться. Дайте мне вашу винтовку и патроны.
Он подозвал Таммаша и Шивкета и сообщил им о своем решении.
- Вы сейчас нужнее в племени. Там каждая пара рук на счету.
Туземцы запротестовали. Они хотели видеть смерть врагов.
- Нужно успеть перенести до темноты мясо и бивни, - убеждал
Грибердсон.
- Ты очень сильный мужчина, - сказал Таммаш. - Ты мог бы унести много
мяса.
Грибердсон улыбнулся.
- Верно. Но сейчас важно не это. Важно, что я смогу убедить
вотаграбов оставить вас в покое.
- Джон, я вижу, вы решили попытаться исправить положение, - сказал
фон Биллман. - Но все равно, идти в одиночку вы не должны.
- Не должен, - согласился Грибердсон. - Но пойду.
Он побежал вверх по склону холма и вскоре исчез, скрывшись за
вершиной.
Таммаш и Шивкет долго бродили по брошенному стойбищу, надеясь, что
вернется кто-нибудь из врагов.
Затем все трое пустились в обратный путь.
3
Речел очень огорчилась, узнав о результатах охоты - о смертельном
риске, которому подверг себя Грибердсон, и о зверском убийстве туземцев.
Но больше всего ее встревожил последний поступок англичанина.
- Почему вы его отпустили?
Фон Биллман пожал плечами.
- Я не настолько силен, чтобы с ним бороться. Кроме того, он -
начальник.
- Но ведь он сейчас у этих свирепых дикарей! С ним может случиться
все что угодно. Может быть, мы никогда больше его не увидим и даже знать
не будем, что с ним произошло.
- Верно, - сказал фон Биллман. - И он это знает. Но я за него не
боюсь. Почти, разумеется. Джон способен за себя постоять. Не хотите ли
посмотреть фильм об охоте? Вы поймете, что я имею в виду.
В разговор вмешался Драммонд Силверстейн.
- Речел, а если бы ушел я? Ты тоже огорчилась бы? Фон Биллман
повернулся и смущенно отошел в сторону. Оглянувшись, он увидел, что
супруги стоят пунцовые от гнева и ожесточенно спорят.
Последняя туша была доставлена в стойбище после заката. В ту ночь
племя уснуло очень поздно. На ужин люди нажарили огромное количество мяса
и съели его с завидным аппетитом, которому нимало не препятствовали вопли
и слезы овдовевших женщин и осиротевших детей.
Жены и дети погибших ели вволю, не отставая от соплеменников,
отрываясь от еды лишь затем, чтобы испустить очередной стон или залиться
горькими слезами. Над кострами коптили мясо. Черепа же двух носорогов
очистили от мозга, налили в них воды и стали опускать туда раскаленные
камни. Так в племени готовили суп.
Речел разговаривала с женщинами, потерявшими мужей. Хотя при жизни
покойные были далеко не ангелами, их безвременная кончина несла семьям
серьезные затруднения. При желании вдовы, конечно, могли бы стать вторыми
женами других охотников, но тогда они сами и их дети оказались бы в
подчинении у первых жен. К тому же, приемные семьи довольствуются лишь
объедками. Подобное положение не столько унизительно, сколько чревато
голодной смертью в черные дни.
Но были во втором замужестве и положительные стороны. В случае смерти
при родах - явлении в племени довольно обычном - место владычицы очага
автоматически занимала вторая жена.
Трудной и нестабильной была жизнь в те времена.
Прошло четыре дня. Обстановка осложнилась.
Речел и Драммонд днем обменивались лишь обрывками фраз, а по ночам
грызлись примерно до четырех утра. Затем на глазах фон Биллмана
становились очень предупредительны, вежливо целовались и желали друг другу
доброго утра. На четвертый день они все же помирились, что явилось
следствием их очередной грандиозной склоки.
- Что-то долго его нет, - сказал фон Биллман. - Если сегодня он не
явится, завтра я выйду на поиски. Вы пойдете со мной?
- Разумеется, - ответила Речел.
- Он мог бы взять с собой радио, - проворчал Драммонд. - Что за
нелепая затея эта первобытная охота! Будь у него рация, мы, по крайней
мере, знали бы, где он сейчас и что с ним происходит.
- Мы сами виноваты, что не предусмотрели этого вовремя, - сказал фон
Биллман. - Но я слишком беспокоюсь, а его не очень-то волнуют такие
мелочи, как то, знают ли другие о его местопребывании. Он человек, скажем
так, странный. Есть нечто очень непонятное в том, как он попал в нашу
экспедицию. Если не сказать - подозрительное, хотя говорить так о
Грибердсоне мне не хочется.
- Даже так? - сказала Речел. Она не пыталась скрыть гнев. - Да как
вам не стыдно говорить о нем плохо! Почему вы затеяли этот разговор?
Потому что его сейчас нет? Потому что он не слышит вас?
- Речел, вы напрасно показываете свои чувства, - глухо произнес
Драммонд.
- А почему бы и нет? Что предосудительного в том, что я протестую,
когда о ком-то из нас плохо отзываются в его отсутствие.
- Извиняюсь, если я что-то не так сказал.
- Что в его появлении подозрительно? - допытывалась Речел у фон
Биллмана. - И что в нем самом странного?
- Не будем говорить о том, что происходит сейчас, - сказал фон
Биллман. - Вспомним о том времени, когда экспедиция была еще в проекте.
Самым выдающимся кандидатом на пост руководителя был тогда де Лонгорс -
великолепный врач, блестящий диагност и исследователь. Он выпустил много
трудов - некоторые из которых стали уже классическими - по физической
антропологии, археологии и ботанике. Человек, способный вести чуть ли не
гениальные исследования сразу в нескольких областях, был для проекта
просто находкой.
- Я знаю, кого вы имеете в виду, - прервал его Драммонд. - Кажется,
его кандидатуру отклонили из-за тяжелого характера.
- Да, эта черта его не украшала, но никто другой не обладал его
дарованиями. В числе прочих кандидатов был Джон Грибердсон, личность
многогранная, но практически неизвестная. Публиковался он мало, а весь его
опыт работы в качестве врача сводился к оказанию помощи дикарям в
кенийском заповеднике, где он провел много лет. Но вскоре имя Грибердсона
стало звучать все чаще и чаще, замелькало на страницах научной прессы.
Наконец, как вы помните, он появился на нескольких приемах-шоу и сумел
добиться общественного расположения.
- Думаете, это гипноз? - спросил Драммонд.
- Не исключаю. Действительно, в нем есть что-то гипнотическое. В
любом случае, даже если руководство Проекта не устраивал доктор Лонгорс,
можно было выбрать более квалифицированного специалиста, чем Грибердсон.
- Почему вы считаете, что они более квалифицированны? - спросила
Речел.
- Пройдя комплекс испытаний, Грибердсон занял шестое место и вдруг
оказался в списке вторым. Разумеется, это не могло остаться незамеченным.
Некоторые считали, что у него связи в административной верхушке Проекта,
другие предполагали, что он - ставленник влиятельных политиков.
- Что за ужасные вещи вы говорите! Как можно этому верить?
- Речел, люди бывают разные. Вы не можете не признать, что все это
выглядит таинственно, даже сейчас. Я не сомневаюсь, что наш руководитель
был выбран по всем правилам. Но мне очень интересно, что это были за
правила? Можно ли их считать верными? И еще мне хотелось бы знать,
использовал ли Грибердсон для своего назначения некие каналы или нет!
- Разумеется, нет!
Лингвист пожал плечами.
- Все это так непонятно и так неожиданно! Исчезновение де Лонгорса...
- Об этом мы знаем, - сказал Драммонд.
- Затем через некоторое время администрация приходит к выводу, что
Джон Грибердсон достоин занять место руководителя экспедиции, а неделю
спустя в центре Парижа задерживают бродягу, в котором узнают де Лонгорса.
Вскоре он оправился от амнезии и вспомнил все, кроме самого момента
исчезновения. К тому времени оснащение корабля шло уже полным ходом.
Доктора признают его слишком рослым и тяжеловесным, затем вспоминают, что
в отношениях с людьми он неустойчив. Словом, от его услуг отказываются.
- Значит, вы считаете, что Джон причастен к исчезновению доктора
Лонгорса и его странной болезни? Вы обвиняете Грибердсона в том, что он
одурманил доктора наркотиками и убрал с дороги?
- Нет, я не думаю, что Джон имеет к этому отношение. Он не вызывает у
меня иных чувств, кроме симпатии и уважения, и я рад, что именно он, а не
Лонгорс возглавляет нашу экспедицию. Но я вновь повторяю, что тогда, год
назад, у него было очень мало шансов.
- Каждый из нас должен благодарить случайное стечение обстоятельств
за то, что оказался в экипаже Г.Дж.Уэллса-1", - продолжал фон Биллман. -
Это неповторимое путешествие. Будут и другие экспедиции во времени, но
никому больше не суждено пройти нашим путем. Скажем честно - нам повезло.
Я, например, благодарю всех и всяческих богов, что из тысячи специалистов
выбор пал на меня. Свыше двадцати лет назад Джон Грибердсон сказал мне,
что намерен отправиться в прошлое. В те годы только начинали думать, что
путешествия во времени в принципе возможны. Уже тогда Джон был неплохим
антропологом, имел степень доктора философии, о чем никогда без надобности
не упоминал. У него создалось собственное мнение о том, какими качествами
должны обладать исследователи прошлого, и этим мнением он стал
руководствоваться в дальнейшей жизни. С той поры он стал доктором
медицинских, антропологических и биологических наук. Кроме того, у него
несколько степеней бакалавра в разных областях знаний. А теперь подумайте,
Речел, может ли человек, который двадцать лет назад поставил перед собой
цель, требующую гигантского труда, пойти на такой пустяк, как похищение
соперника?
- Да вы просто стараетесь меня разозлить, - воскликнула Речел. -
Сначала вы говорите, что излагаете факты, не пытаясь делать выводы, затем
уверяете нас, что все это слухи, которым не следует придавать значения, а
сейчас...
- Я ценю и уважаю Грибердсона, хотя и не делаю из него кумира. У меня
и в мыслях не было ему вредить, и вы должны это понять. Но я - ученый, а
поэтому обязан рассмотреть все возможные версии. Особенно в случае, когда
картина, казалось бы, ясна и факты очевидны.
- А я не стал бы порицать Лонгорса, если бы Грибердсон встал на его
пути к славе, и тот его похитил бы. Членов экипажа Уэллса-1" ждет
всемирная известность.
- Мне кажется, хранить эту беседу в тайне от Грибердсона будет
нечестно. Следует ему все рассказать, иначе можно уподобиться сплетникам.
- По крайней мере, это будет честно, - сказала Речел.
- Хоть и не совсем естественно для женщины, - пустил шпильку ее муж.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Успокойся, я не о тебе. Так, общая мысль. Ты, как известно, все
говоришь и делаешь открыто.
Речел не ответила.
- Не знаю, - сказал она наконец. - Наверное, следует подумать. Нам
работать вместе еще четыре года. Что будет, если все это время Джон будет
знать, что он находится под подозрением? Четыре года - огромный срок. Если
тебя окружают одни и те же люди. Я говорю о настоящих людях! - Она сказала
это, заметив, что фон Биллман открыл рот, чтобы возразить.
Драммонд рассмеялся:
- Вы меня прекрасно понимаете! Я имею в виду цивилизованных людей,
посвященных в суть нашей работы. Вы сказали, что не верите, будто Джон
способен совершить нечестный поступок. А вдруг способен? Способен, не
способен - какое это может иметь значение сейчас! Человека можно свести с
ума подозрениями.
- Я не согласен, - сказал фон Биллман. - Джон - не малое дитя, чтобы
играть с ним в секреты. Он сам предпочитает открытую игру.
- В общем, вопрос спорный, - сказал Драммонд.
Он странно посмотрел на Речел.
Погребальная церемония заняла большую часть дня. Всех мертвецов
уложили в одну тесную могилу. Они лежали, поджав ноги к животу, в одежде
из шкур. Шеи их украшали ожерелья из просверленных камней, медвежьих зубов
и когтей. Рядом с ними было заботливо уложено каменное и деревянное
оружие, а также куски мяса мамонта и носорога. Тела прикрыли шкурами и
высыпали на них пригоршню медвежьих зубов.
Как только в могилу полетели первые комья земли, родственники убитых
приступили к погребальному танцу.
Они описывали круги вокруг могилы. Жалобно скулили и били себя в
грудь кулаками, взывая к духу Великого Медведя. Позднее Речел попыталась
выяснить точку зрения туземцев на потустороннюю жизнь, но оказалось, что
кроманьонцы, как и современные дикари, имеют самые туманные и
противоречивые представления о мире ином.
Чтобы захоронение не разрыли звери, люди соорудили над ним холм из
камней.
Гламуг в медвежьей маске плясал вокруг могилы, монотонно распевая и
помахивая дубиной. Закончились похороны грандиозным пиром.
Все это время ученые стояли в стороне и вели съемку.
Вечером по дороге домой Речел сказала:
- Удивительно, что никаких следов этого или подобного захоронения не
сохранилось до нашего времени. Что могло случиться?
Драммонд пожал плечами.
- Наверное, это произошло потому, что могилы раскапываются хищниками,
размываются водой, разрушаются при возведении домов и иных построек. Кроме
того, я думаю, многие захоронения не обнаружены лишь потому, что не было
времени или достаточно причин для раскопок. Раскопки же обычно не дают
ничего, кроме каменных бус и предметов быта.
- Когда вернемся, - сказала Речел, - я попробую провести на этом
месте самые тщательные раскопки. Ничто от нас не скроется, будь то
окаменелый медвежий зуб или копья.
- За четырнадцать тысяч лет многое может случиться, - последовал
ответ.
Прошло еще два дня.
Все это время Речел не давала покоя ни себе, ни мужу. Драммонд
призывал ее хранить спокойствие или, по крайней мере, держать свои страхи
при себе. Он признавал, что Речел имеет право беспокоиться в случае
долгого отсутствия любого из коллег, но, несмотря на это, очередная ссора
все же вспыхнула, и скрыть ее от фон Биллмана не удалось. Лингвист
сохранял молчание, чтобы самому не оказаться втянутым в нее.
Супруги Силверстейн, по его мнению, были учеными, а следовательно,
должны были оставить эмоции в две тысячи семидесятом году.
Фон Биллман понимал, что Речел не в силах устоять перед чарами
Грибердсона, которого она уже давно боготворила, но считал, что открытое
выражение чувств может причинить ущерб делу.
На пятый день Джон Грибердсон вернулся в лагерь. С ним пришли еще
двое.
Грибердсона узнали не сразу, настолько он зарос за эти дни. Его
спутники не уступали ему в росте и были столь же широки в плечах.
Волосы у одного были рыжие, у другого - темно-каштановые. Незнакомцы
были широкими в кости, голубоглазыми, и у обоих ребра выпирали наружу. В
их явно кавказской внешности можно было заметить и отдельные монголоидные
черты.
Грибердсон сделал несколько шагов в сторону стойбища, но увидев, что
пришельцы стоят в нерешительности, дал им знак следовать за собой. Гости,
оставив при себе лишь деревянные ножи и пояса, сложили на землю копья,
атлатлы и бумеранги и пошли вперед.
Грибердсон представил их. Звали гостей Клхмахнач и Рхтиноих. Они
нервно улыбались и говорили на каком-то шепелявом наречии. Прислушавшись,
фон Биллман вдруг так широко улыбнулся, что, казалось, лицо его вот-вот
треснет. Грибердсон рассмеялся:
- Роберт, этот язык - музыка для лингвистов. Очень мало гласных, а
согласные преимущественно глухие. Ничего подобного в Европе не
встречалось.
Жителям стойбища пришельцы не понравились. Таммаш громко протестовал
и угрожающе жестикулировал. Гости ближе придвинулись друг к другу. Лица их
по-прежнему ничего не выражали.
Ламинак, завидя Грибердсона, со всех ног бросилась к нему и вцепилась
в его пояс.
Грибердсон погладил ее по голове и ласково сказал, что рад видеть ее.
Затем он мягко отстранил девочку, а подоспевшая мать схватила ее за руку и
оттащила в сторону.
- Поздравляю с новой победой, - сказала Речел и неестественно
улыбнулась.
Грибердсон не ответил. Он обратился к племени с речью, призывая
принять с миром пришельцев-вотаграбов или крихшников, что на их языке
означало люди". Воташимги не в состоянии были произнести это слово ни
правильно, ни с ошибками. Они не хотели даже пытаться. Для них чужаки
остались вотаграбами.
Грибердсон не объяснил, как ему удалось уговорить вотаграбов выслать
парламентеров. Не говорил он также и о мести за убитых воташимгов. Он
сказал, что отныне воцарится мир. Ради которого племя соседей согласно
даже откочевать подальше. Во избежании недоразумений будет установлена и
помечена вехами граница. Местонахождение границы будет доведено до
сведения жителей стойбища. Переходить ее будет запрещено.
Сообщение это пришлось воташимгам не по душе. Им хотелось, чтобы
обидчики заплатили око за око, а еще лучше - два ока за одно.
Они не могли понять, почему Грибердсон, такой могучий волшебник и
воин, отказывается от мести.
Джон Грибердсон сказал, что мог бы легко уничтожить все племя
соседей, но в этом нет необходимости.
Впоследствии он объяснил коллегам, что в тот миг не было нужды
вдаваться в глубины этики и морали. Современная философия воташимгам не по
зубам. Самое удобное - диктовать свою волю с позиции божества.
Это дикари могли понять. Если не убеждает логика, убедит сила.
Великий волшебник и непобедимый воин так приказал, и он требует, чтобы его
воля выполнялась.
Нравится им это или нет, они обязаны повиноваться.
Грибердсон приказал начинать пир, и двое чужих, расположившись рядом
с учеными и старейшинами племени, стали есть вместе с ними. Только тогда
они позволили себе немного расслабиться. Воташимги не любили убивать тех,
кто ел с ними на одном пиру. Участие в трапезе гарантировало гостям
безопасность. Тем временем ученые осмотрели бумеранги гостей, которые были
изготовлены из тяжелого тонковолокнистого дерева и утыканы осколками
кремня.
В здешних краях такого дерева не было.
Грибердсон сообщил, что за все эти дни сумел выучить лишь несколько
слов на языке чужаков, из которых с большим трудом можно построить
несколько фраз. По его мнению, язык возник где-то на юге, оттуда же, по
всей видимости, дикари принесли и бумеранги. Может быть, из Иберии, или из
Северной Африки.
- Я считаю, путешествие на юг нам не повредит, - сказал Грибердсон.
Он откусил кусок жареной козлятины и добавил:
- И вообще, надо побыстрее убираться отсюда, чтобы не пришлось
зимовать. Зима в южных краях должна быть мягче, идти будет нетрудно. Кроме
того, не мешает нам осмотреть перешеек между Африкой и Испанией, да и саму
Северную Африку.
- А разве не опасно так далеко уходить от корабля? - спросил
Драммонд. - Я согласен, что изучение южных районов было бы совсем не
лишним. Но мы должны помнить, что наша гибель...
- Это гибель экспедиции, гибель единственного шанса изучить
Мадленскую эпоху. Нет, мы не имеем права отдаляться от базы. Здесь мы
держим ситуацию в руках. Стоит нам уйти, и мы сразу же станем беззащитными
перед любой случайностью. Мы должны...
- Все, что может случиться с нами на юге, может случиться и здесь, -
сказал Грибердсон. - Подумайте как следует. До осени остался еще месяц. За
это время мы сможем обсудить любые детали.
- А тем временем я, - вмешался фон Биллман, - изучу язык вотаграбов.
Вы не будете возражать, если я вас покину и найду гостей.
- Вовсе нот. Кстати, я хотел обратить ваше внимание вот на что.
Неплохо было бы взять на анализ кровь вотаграбов, если вас, конечно, это
не затруднит.
- Сейчас же возьму оборудование и приступлю к работе, - сказал
польщенный немец, вставая.
- Лучше завтра.
Грибердсон улыбнулся.
- Нам необходимо поговорить о политике в отношении вотаграбов. Нужно,
чтобы каждый четко понял нашу позицию. А это не так просто, потому что
объясняться с ними мы можем лишь с помощью знаков.
Было очень поздно, когда погасли огни и усталые ученые, воташимги и
гости легли спать. Но Грибердсон был доволен, он убедил туземцев, что
между племенами возможна дружба. На следующее утро фон Биллман уложил в
ранец внушительный сверток и вышел в сопровождении двух вотаграбов,
нагруженных приборами и инструментами.
Он был в отличном настроении и шутил.
Вотаграбы не понимали слов, но догадывались, что он шутит, и
улыбались за компанию.
Провожая его взглядом, Речел спросила:
- Разумно ли с нашей стороны отпускать его одного, Джон? Грибердсон
не ответил. У него выработалась привычка, особенно в общении с Речел, не
отвечать на вопросы, которые не нуждались в ответе.
Речел поджала губы и взглянула на Драммонда. Тот пожал плечами и
отошел.
Драммонд понимал, что Речел хочет заручиться его моральной
поддержкой, прежде чем начать говорить с Грибердсоном о его прошлом.
Но фон Биллман ушел столь неожиданно, что они растерялись. Казалось,
с приходом Грибердсона все выяснится, но вот он здесь и по-прежнему
неприступен. Но если даже он ответит на все вопросы, что тогда? Им еще
долго жить и работать вместе. Речел упорно отвергала любые подозрения о
том, что Грибердсон занял должность руководителя экспедиции при помощи
грязной игры.
Драммонд с оттенком иронии интересовался у жены, откуда такая
уверенность в непогрешимости начальника.
Речел ссылалась на подсознательное чутье, на женскую интуицию, пусть
иррациональную, но всегда безошибочную. Интуиция говорила ей, что
Грибердсон не преступник и не маньяк. Она знала, что Джон - очень гуманная
личность, как моль знает, что летящий предмет - не летучая мышь. Когда она
сказала об этом Драммонду, тот рассмеялся и спросил, как могло случиться,
что Речел стала доктором зоологии?
Рассердившись, Речел заявила, что он напрасно не верит в ее интуицию,
которая в свое время подсказала ей, что Силверстейн сильный человек,
хороший муж и что он ее любит. Время показало, что она ошибалась. Вполне
может быть, что она ошибается и сейчас. Эти слова задели Драммонда за
живое, и ссора разгорелась вновь.
4
Лето промелькнуло быстро, и на смену ему пришла короткая осень
ледниковой эпохи. Грибердсону не давала покоя мысль о путешествии к югу,
хотя бы и кратковременном. Но здесь, на этой небольшой территории,
оставалось еще столько работы, что, казалось, любой перерыв мог лишь
причинить ущерб делу. Грибердсон сверх собственных ожиданий продвинулся в
изучении языка воташимгов, пополнив свой словарный запас. Язык этот,
довольно неудобный для обмена интеллектуальными идеями, открывал на
удивление широкие возможности для передачи эмоций, ощущений и впечатлений,
и оказался вполне совершенным, когда затрагивал привычные для воташимгов
технологию и предметы: охоту, сорта поделочных камней, оттенки пламени,
формы сугробов выпавшего снега и разновидности пород животных.
Считать можно было на языке воташимгов до двенадцати. За пределами
этого числа использовалось понятие много". Но иногда туземцы могли
подробно описать любого бизона из стада в сорок голов.
Эти люди с феноменальной легкостью запоминали длиннейшие сказания и
колдовские заклинания. Певец Везвим мог без передышки прочесть нараспев
поэму в четыре тысячи строк. В присутствии Грибердсона он делал это трижды
за два месяца, и содержание поэмы при этом практически не менялось.
Впрочем, если у певца появлялось желание импровизировать, он мог позволить
себе это в любой момент.
Стопы поэмы разделялись по звуковой долготе, не похожей на звуковую
долготу в классической римской или греческой поэзии. Ритма не было, но
аллитерации присутствовали в избытке.
Поэму вряд ли можно было назвать эпической в привычном смысле. Скорее
всего, это было обширное описание разнообразных приключений героев,
тотемных животных и злых духов вперемешку с заклинаниями и фольклорным
волшебством. Среди древних эпосов самой близкой к ней была финская
"Калевала". Действие поэмы начиналось в далеком давным-давно", еще до
рождения Вселенной, и длилось несколько поколений, вплоть до кончины
последнего из героев. Нынешние люди, как говорилось в поэме, были слабые,
заурядные и нищие духом, не способные поступать так, как поступали некогда
предки. Грибердсон был удивлен тем, что такое маленькое, технологически
отсталое общество оказалось способным создать столь отвлеченную и
пластичную поэму. Не поделиться своими наблюдениями с сотрудниками он
просто не мог.
- Жаль, что путешествия во времени имеют предел, - сказал Драммонд. -
И мы не можем отправиться вглубь веков, чтобы узнать о происхождении поэмы
более подробно. Грибердсон кивнул, соглашаясь. Однако, обстоятельство это,
казалось, его не слишком огорчало. Никогда он не чувствовал себя таким
счастливым, как в эти дни. Он регулярно ходил на охоту в одиночку или с
мужчинами племени, пользуясь лишь туземным оружием.
Только в тех случаях, когда нападали крупные звери, ему приходилось
браться за винтовку. Без мяса Грибердсон не возвращался.
Вокруг озер гнездились огромные стаи уток, и Грибердсону доставляло
огромное удовольствие каждое утро на рассвете уходить на промысел,
вооружившись пращой или дротиком. Иногда он ставил силки, иногда брал
дробовик и в такие дни приносил птиц дюжинами.
- Это рай, - сказал он однажды вечером Силверстейну. - Мир, каким он
должен быть. Людей мало, дикая жизнь - в изобилии. Представь только, какой
должна быть сейчас Африка! Весной нам непременно следует там побывать.
Поведение Грибердсона часто раздражало Драммонда. Англичанин, по его
мнению, слишком много времени отдавал охоте вместо того, чтобы заниматься
научной работой. Речел, вставшая на защиту шефа, возражала против подобных
комментариев о его деятельности - он изучает быт племени, не только
наблюдая, но и вживаясь в него. Кроме того, неужели Драммонд с чистой
совестью может утверждать, что Джон пренебрегает той или иной из своих
обязанностей ученого?
Раз в два дня фон Биллман выходил на связь. К первому снегу он собрал
достаточно материала, чтобы обеспечить себя работой на несколько лет.
Отчасти ему даже удалось овладеть необычной речью племени, обильной
шипящими.
- Завтра возвращаюсь, - сказал он однажды. - А сегодня вечером в мою
честь устраивают праздничный ужин, на котором нам предстоит съесть
мамонта, бизона, лошадь, множество уток и гору ягод и кореньев, запивая
все это перебродившим соком ягод и фруктов - помните, я вам говорил?
Это было еще одно неожиданное открытие.
Никто не предполагал, что в столь далекие времена людям был известен
алкоголь. Механизм его воздействия оставался для древних, разумеется,
тайной за семью печатями. К тому же далеко не все племена умели
изготовлять хмельные напитки. Например, воташимги ничего об этом не знали.
Главной причиной возвращения фон Биллмана, помимо стремления
воссоединиться с товарищами, было то, что вотаграбы собираются
перекочевывать. Это противоречило гипотезе, утверждавшей, что миграции
племен происходили лишь в теплое время года. Зимой же люди отсиживались в
пещерах и иных жилищах, так как считалось, что арктические зимы в
Центральной Европе были слишком суровы. Но в том времени, из которого
прибыли путешественники, эскимосы круглый год кочуют по северным льдам,
имея все необходимое, чтобы успешно противостоять природе. В Мадленской
эпохе дело, как видно, обстояло так же.
Иногда туземцы зимовали на одном месте, если могли обеспечить себя
пищей. Но если возникала угроза голода, люди укладывали шатры и уходили
вслед за стадами. Дичи в округе становилось все меньше, и виной этому
отчасти было волшебное оружие пришельцев. Племя ело досыта, и детей в те
дни умерло меньше, чем обычно.
Но вскоре такие крупные животные, как мамонты и носороги, исчезли.
Часть их была уничтожена племенем, а остальные, должно быть, ушли, как
уходили каждый год с наступлением холодов. Исчезли неведомо куда бизоны,
лошади, а вслед за ними и лоси. Даже крупные хищники, медведи и львы,
которых не тронули пули, решили, что от людей следует держаться подальше.
Наконец и олени, съев весь лишайник и ягель, двинулись к югу.
Грибердсону все же удалось решить проблему, оставаться экспедиции на
месте для дальнейшего интенсивного изучения племени или отправляться на
поиски новых земель. Он давно уже заметил, что мадленцы имеют обычай
обсуждать между собой сны.
Грибердсон, зная с каким уважением относится племя к мнению Гламуга,
толкующего сновидения, умело играя на сознании дикарей, осуществил свою
идею. Он рассказал, как легка должна быть жизнь там, где снега не так
глубоки, и вскоре некоторым людям приснилось, как племя уходит на юг.
Посоветовавшись друг с другом, они направились к шаману. Кое-кому из них
приснилось, что шествие возглавлял Грибердсон. Людям, которым снилось
желаемое и которые понимали, что живут под защитой и покровительством
Грибердсона, хотелось, чтобы он отвел их в рай. Гламуг, придя к
англичанину, пересказывал ему сны соплеменников. Грибердсон согласился с
выводами шамана. Да, он будет счастлив вести племя в неведомые края, но
отправиться они смогут не раньше, чем длинный серый корабль будет
установлен на вершине холма.
Земля окаменела от мороза, и тонкий слой снега покрыла ледяная корка.
Туземцы, испытывавшие благоговейный страх перед пришельцами, до сих пор ни
разу не отважились приблизиться к непонятному предмету. Они пришли к
кораблю в сопровождении Грибердсона и, поставив его на салазки из дерева и
бивней, начали подъем. Чтобы салазки не скользили, их стопорили, вбивая
позади бивни и кости.
Тем временем охотники из другой группы кирками, изготовленными из
оленьих рогов, дробили лед и мерзлую землю на вершине холма.
В ямы врыли столбы. На столбах закрепили длинные сыромятные ремни,
привязанные к салазкам. Очень медленно салазки с трехтонной кладью
поползли вверх по склону. За работой день пролетел незаметно. Солнце
зашло, но работа продолжалась при свете сосновых факелов и электрических
фонарей. Пар от дыхания стыл на морозном воздухе, бороды и лица людей
покрыла изморозь. Как известно, физические упражнения на свежем воздухе
способствуют появлению незаурядного аппетита. Поэтому на его отсутствие
никто из работающих пожаловаться не мог. Речел галлонами варила какао.
Дикари пробовали его впервые и не могли напиться вволю. Грибердсон работал
наравне со всеми и все время шутил, соревнуясь с Ангрогримом, пытаясь
доказать, что несмотря на разницу в росте, по силе ему совершенно не
уступает.
Около десяти часов вечера корабль оказался в нужной точке. К бортам
его со всех сторон подкатили крупные валуны. На этот раз обошлось без
травм и жертв.
- Если кто-то захочет с перепугу столкнуть корабль вниз, - сказал
Грибердсон, - никакие камни его не удержат. Но сомневаюсь, что кто-то
посмеет к нему приблизиться. Слишком уж он чужой для этого времени.
Утро следующего дня выдалось морозным, но прозрачным и солнечным.
Уложив шатры и утварь, люди привязали их к шестам с плоскими концами,
способными, как лыжи, скользить по снегу. Женщины и подростки тащили
волокуши, а взрослые мужчины охраняли колонну с фронта, тыла и флангов.
Они пели Песнь уходящих", прощаясь с землей, давшей приют племени на три
сезона. Возможно, в будущем они вернутся сюда.
И еще они пели песнь Шимг-гаймка, легендарного героя, который
давным-давно привел их в эти места с далекого юга. В конце песни имя
Шимг-гаймка оказалось замененным именем Грибердсона. Очевидно, ему
предстояло стать новым героем, еще более великим, чем прежний.
Путь к югу был долог. Начались затяжные снегопады, и были дни, когда
невозможно было сдвинуться с места. На привалах Драммонд и Речел,
закутавшись потеплее, старались отсидеться в теплом доме, установленном на
лыжах, а Грибердсон и фон Биллман уходили с охотниками. Они брали с собой
ружья, потому что пользоваться в этих условиях оружием племени означало
обречь его на голодное существование. Дичь исчезла, но они знали, что
где-то поблизости скрываются олени и бизоны. Снежные заносы служили
укрытием бегемотам, мамонтам и носорогам.
Попадись такой зверь людям на глаза, он был бы заколот без
промедления, бежать ему было некуда.
В конце концов Грибердсон обнаружил долину, в которой находилось
стадо бизонов в тридцать голов. Он застрелил трех самцов.
Люди свежевали туши и резали мясо, в то время как остальные бизоны,
как ни в чем не бывало, выкапывали из-под снега жухлую траву. Быки фыркали
и ревели, но ни один из них не решился напасть. Вскоре появились крупные
серые волки и сожрали то, что оставили люди. Оглянувшись назад, Грибердсон
увидел, что волки крадутся к стаду, но он сомневался, что звери посмеют
открыто напасть.
Три дня люди отъедались, затем вновь отправились в путь. Они шли с
частыми привалами и наконец вышли к подножию Пиренеев. Перевалы оказались
перекрыты снегом и льдом. Оставался выбор: либо зимовать, либо огибать
горы морским путем. Здесь Грибердсон впервые встретил серьезное
противодействие со стороны воташимгов. Они ничего не знали о лодках, они
даже не умели плавать.
Когда дикари поняли, что их ожидает, они отказались наотрез. Даже то
обстоятельство, что лодки пойдут вдоль берега, не могло их успокоить.
Ужас парализовал людей.
Ученые выдолбили бревно и сделали из него челн. Здесь, на юге,
встречались достаточно крупные деревья. Они увлеченно трудились три дня и
на четвертый опустили лодку в холодную с изрезанным берегом бухту, которая
в будущем получит название Бискайского залива. В течение часа они ходили
на веслах вдоль берега, демонстрируя туземцам преимущества водного
транспорта.
Затем пристали к берегу, где их поджидали завороженные туземцы. Но
отказаться от роли зрителей они не соглашались, личное участие для них
было немыслимо. Лишь двое составили исключение: Ангрогрим, который очень
опасался за свой авторитет, и Ламинак, заявившая, что готова идти куда
угодно за Грибердсоном.
Англичанин не преминул этим воспользоваться. Неужели люди Медведя
трусливее девочки? Неужели они не решатся на то, на что решился ребенок?
В конце концов он сказал, что сочинит песнь о трусливых воинах
Медвежьего народа, если они не будут строить лодки, чтобы идти на них
вдоль побережья.
Но прошло еще две недели, прежде чем туземцы научились ходить на
веслах, причем несколько раз лодки опрокидывались и гребцы оказывались в
воде. Трое заболели пневмонией, но Грибердсон быстро поставил их на ноги.
Для безопасности туземцам раздали спасательные надувные пояса, которые
прихватили с корабля в достаточном количестве.
Грибердсон предусмотрел, что они могут пригодиться, вообще же пояса
применялись для перевозки по воде образцов и проб. Каждый контейнер был
снабжен таким поясом. Иногда их использовали, чтобы повысить устойчивость
лодок. Флот из десяти больших челнов покинул берега будущей Галлии и, не
отдаляясь от берега, начал огибать с севера Иберийский полуостров. Вот уже
приблизилось место, где в будущем расположится Лиссабон. Лодки качнулись
на волне в последний раз, затем их вытащили на берег и разгрузили. Люди
Медведя были довольны, никогда прежде им не случалось жить на море, и они
надеялись, что никогда больше не придется. Стараясь держаться юго-востока,
Грибердсон вел колонну в глубь полуострова.
Они миновали широкие равнины и углубились в густые леса. Фауна здесь
была отчасти иной, чем на севере. Рыжие олени и дикие кабаны водились в
изобилии, и довольно часто встречались мохнатые стада бизонов,
густошерстных носорогов и мамонтов, хотя и не столь многочисленные, как по
ту сторону Пиренеев. Через тысячу лет, а может быть, и раньше, бегемотам
предстояло стать редкостью в Иберии - на смену им придут слоны.
Пещерных львов, медведей и гиен было достаточно, чтобы они
представляли
Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
Полная версия: "Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу."
Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
Зеркало: "Последний дар времени, Фармер Филипп, читать или скачать бесплатно эту книгу."
|
|
Просмотров: 295 |
Добавил: cos-book
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|